– Почему нет, – сказал я.
– У тебя хорошая интуиция, Гогинцев. С точки зрения ньютоновской системы, абсолютно безразлично, находится Лера в состоянии покоя или движется прямолинейно и равномерно, как например, Килин. Для системы – это одно и то же.
– Двигаться? – спросила Лера, предугадывая учительское задание.
– Нет Лера, стой на месте, – сказала Апача, – А вот Гогинцев, пусть двигается. Начинай Гогинцев!
Я вытянул руки в стороны и начал идти вдоль стены подобно канатоходцу. Лера взглянула на меня и улыбнулась. Увидев подаренную мне улыбку, низкорослый Киля, вдруг, остановился, точнее даже встал возле доски, как вкопанный.
– Килин, а ты чего застыл? – взбодрила Килю учительница, – Двигаемся, двигаемся.
Киля, подобно компактному штурмовику-перехватчику, заходящему снизу для атаки высоколетящего бомбардировщика, то есть меня, продолжил свое перемещение вдоль доски, и затем сместил вектор движения в мою сторону.
– С помощью элементарных операций сложения или вычитания, нетрудно доказать, – сказала Апача, – Что тело, то есть Килин, двигающееся относительно центра мира, то есть Скворцовой, будет равномерно перемещаться и относительно другой площадки, то есть Гогинцева, но…
Апача подняла указательный палец к потолку и затем, после психологической паузы, целью которой было подогреть интерес класса к происходящему, продолжила:
– И с точки зрения Гогинцева, все законы динамики Ньютона будут тоже справедливы. Другими словами, абсолютно невозможно определить кто здесь движется, а кто покоится, и где вообще находится этот наш центр мира. Центр мира нельзя установить в рамках системы Ньютона, его можно только постулировать, то есть, мы с вами, можем договориться, что Скворцова покоится, а Килин и Гогинцев движутся относительно нее, или Килин покоится, стой Килин, а Скворцова и Гогинцев движутся.
Киля замер в шаге от меня, так и не достигнув своей цели, а я ухмыльнулся и спикировал в обратном направлении.
– И Азарнов движется, – обратилась Апача к мирно спящему на последней парте Медведю.
Медведь поднял свою голову с парты и окинул взглядом происходящее.
– Азарнов, не спи! – громогласно рявкнула Апача, – Встать из-за парты, когда учитель к тебе обращается.
– Почему сразу я? – возмутился Медведь, но послушно встал из-за парты, потирая заспанное лицо.
– Иди на первый этаж за мелом, – строго произнесла Апача, – Разбуди себя для великих дел,.
Выйдя из класса Медведь увидел в конце коридора сутулую директорскую спину, окруженную комиссией из двух человек.
Посетив компьютерный класс, на переоборудование которого местная администрация все никак не спешила выделять деньги, пожарная инспекция подошла к доске со школьным расписанием и остановилась.
– Спасибо вам большое, Ольга Петровна, как всегда нас спасаете, – добродушно произнес директор школы.
– Ну, Константин Петрович, пустое, мелочи жизни, – не менее добродушно ответила директору работник городской администрации Ольга Петровна.
– Ну, как же мелочи, Ольга Петровна, святой вы наш человек, – продолжил свои любезности директор, проводя пальцем по расписанию в поисках 10-го «В» класса.
– Насчет компьютеров, будьте спокойны, будут, в конце концов эта инициатива самого Павла Эдуардовича. Сегодня же их там всех пошевелю, – еще раз подбодрила директора Ольга Петровна.
– Огромнейшее вам спасибо, Ольга Петровна, только вы и выручаете, – довольно ответил директор, – У Артема физика сейчас, у Апачи…
