– У кого? – изумленно переспросила Ольга Петровна.
– У Тамары Викторовны Храминой, – после неловкой паузы ответил директор, – У учителя физики, нашей легенды, педагога, так сказать, от…
Ольга Петровна вопросительно посмотрела на директора, и не дав ему закончить, спросила:
– А почему, вы назвали ее – Апача?
В воздухе над 10-В классом повисло гробовое молчание.
– Где в нашей повседневной жизни можно ощутить закон сложения скоростей? Кто скажет? – спросила у класса Апача еще более настойчивым тоном.
Класс по-прежнему молчал.
– Что? Никто не знает? – удивленно переспросила Апача, – Хорошо. Кто отвечает, тому сразу ставлю пятерку.
– В четверти? – вырвалось у меня.
Класс засмеялся, а Апача, вместо того, чтобы наказать меня, почему-то неодобрительно посмотрела на Килю.
– Пока только в дневник и журнал, Гогинцев, – сказала учительница, – Ну, Скворцова, давай, отвечай.
– Ощутить закон сложения скоростей можно, например, путешествуя на поезде, когда мимо нас проходит другой состав, – ответила Лера и отвела от лица прядь кудрявых волос, мешавших ей обзору пространства.
– Правильно, молодец, – произнесла Апача.
Апача склонилась над школьным журналом и четким подчерком напротив фамилии Леры вывела аккуратную «пятерку», исправив тем самым полученную на предыдущем уроке «двойку».
– Вот видишь Скворцова, один раз стоит поставить тебе «двойку», и твоя успеваемость сразу идет в гору, сегодня ставлю тебе «петерку», молодец, – сказала Апача, – Гогинцев, а за твою интуицию, сегодня поставлю тебе «тройку», садитесь все.
Я, Лера и Киля отправились по своим местам, а Апача продолжила свой философский монолог.
– Движемся мы или покоимся? А если движемся, то относительно чего?
– Килин, а ты это куда удалился? – удивленна спросила Апача у подошедшего к своей парте Кили, – Я тебе оценку за урок еще не поставила.
– Ну вы же сказали…? – подал голос Киля.
– Что я сказала? – прервала ученика Апача.
– Ну, это, – неуверенно произнес Киля, – Садитесь…
– А двойку ты исправлять собираешься? Килин? – спросила Апача.
– Какую двойку? – удивился Киля.
– Очередную, которую я тебе поставила, за незнание первого закона динамики, а это домашнее задание, между прочим, – сказала Апача, – Бери мел у Азарнова, будем делать из тебя второго Джордано Бруно.
Класс снова засмеялся, и Скворцова Лера тоже, а вошедший в помещение Медведь, по-дружески, похлопал Килю по плечу и протянул ему мел.
Киля посмотрел на класс, на Апачу, на меня, задержался взглядом на Лере, взял в руку мел и спокойно подошел к доске.
– На ленту транспортера, перпендикулярно направлению ее движения, соскальзывают консервные банки. Путь банки, по ленте, – диктовала Апача условие задачи, а Киля стоял за спиной у учителя и совсем ничего не писал на доске, и вдруг:
– А вот так ваш Джордано Бруно, может!!! – заорал на весь класс Киля, бросил в меня мелом, и отпружинив от пола своими белыми кроссовками, ловко запрыгнул на подоконник окна.
Не успели мы опомниться, как Киля уже, оттолкнувшись ногами от подоконника, прыгнул в открытое окно второго этажа нашей поселковой школы.
Над классом повисла тишина. Бледная Апача молча подошла к окну, закрыла его, затем взялась двумя руками за голову и пулей устремилась из класса.
В директорском кабинете, что был на первом этаже школы, царила атмосфера дружбы и немного веселья. Ольга Петровна и Константин Петрович, сидя за столом, громко смеялись, пили чай с бергамотом и немного «Рижским бальзамом». Инспектор пожарной охраны – Павел Егорович, ходил перед ними и, эмоционально жестикулируя руками, рассказывал о подвигах своей профессии:
