Отправились
в дорогу мы ранним утром, и я с удивлением обнаружила, что в Эртвесте наступила
ранняя весна. Или слишком теплая зима? Оливер остался недоволен этим – он ко
всему относился практично и скептически. Перед самым выездом брат замучил нас с
Беатрис ценным советом сесть на сильных жеребцов вместо покорных лошадок.
Нелюбовь к таким скакунам – одна из немногих общих черт, что нам достались.
-
От них слишком сильно несет мускусом, Оливер! – капризно отвечала я, и
кривилась, отвернувшись. – Не смогу на таком долго ехать!
-
О, Джулия! Твой будущий муж намучается с тобой.
-
Ты сильнее намучаешься с Мией Холт, милый братец!
-
Что? – он нахмурился и посмотрел на меня исподлобья, тяжелым и суровым
взглядом.
-
Что? – я невинно посмотрела в ответ.
-
О, женщины… - он легко забрался в седло.
-
Терпи, Олли! – Беатрис решила за меня заступиться и звонко засмеялась. – Тебе
на днях предстоит жениться! А Мия Холт из самого взбалмошного благородного
семейства.
На
это глава семьи ничего не ответил.
Ехать
было решено по западному тракту, хоть упрямая Беата и пыталась уломать Оливера
срезать через лес. Так короче, быстрее, и… опаснее. Дикие звери, разбойники, и
все такое. Да и наши смирные лошадки еще сильнее оробеют в окружении голых
черных стволов с растопыренными ветками, и будут отставать, а то и на дыбы
встанут. Или увидят лесных духов, перепугаются и откажутся идти вперед.
Пока
Беатрис спорила с братом, я слегка улыбалась и рассматривала природу, которую
не видела уже много месяцев. Все вокруг было сонным, заснеженным, местами
грязным. Небо уже второй месяц облепили серые тучи, я давно не замечала ни
единого, даже самого маленького солнечного луча. И чем дальше мы продвигались,
тем сильнее мне становилось не по себе.
Так
далеко от дома я еще не отъезжала. Когда на дороге впереди стала сгущаться ночь
и небо окончательно потемнело, я ощутила, как наплывает страх. Холодный,
липкий, отвратительный, он касался лица вместе с холодным ветром и заползал за
шиворот. Дурное предчувствие не давало мне покоя.
Еще
немного и мы свернули на узкую тропу.
-
Куда это мы? – судя по дрожащему голосу, Кэмерон испугался не меньше меня.
-
Едем переночевать.
-
Но я хотел ехать ночью. Это так красиво!
-
Это холодно и безрассудно. Ричард, Томас, подтвердите.
Средние
братья пробормотали что-то невразумительное.
-
Вот и согласие подоспело, - сообщил Оливер. – Чем вы недовольны?
Мне
не нравилось это глухое место. Казалось, что в этой стылой темноте преследует
чей-то злой, пристальный, внимательный взгляд, и вообще было очень неуютно. Но
ни я, ни Беатрис не рискнули бы поспорить со старшим братом, проявить волю,
устроить акт сопротивления и непокорности. Мы подъехали к постоялому двору,
освещенному желтыми уличными факелами, где стало немного спокойнее.
Мы
с сестрой кое-как сползли с недовольных лошадей.
У
меня болела спина, Беатрис отчего-то грустила. А Оливер, видя наши страдания,
продолжал увещевать:
-
Чудесный постоялый двор. Вкусная еда, мягкие постели, расторопные слуги. Мы
здесь всего на одну ночь, так что не морщи нос, Джулия.
-
Мне здесь не нравится! Похоже на деревню! Пахнет собаками и кострами!
