Я умудрилась выплюнуть кляп, на мое счастье его затолкали не слишком глубоко.Только кричать и брыкаться было бесполезно. Никто не услышит и никто не поможет. Слишком раннее утро, чтобы кто-нибудь вышел из дома. Даже в такое время крестьяне спят, несмотря на всеобщее убеждение, будто они трудятся, едва всходит рассвет.
На
серо-голубом небе медленно и величаво выплывало красное солнце. Я с горечью
смотрела в него – это все, что мне оставалось, и слезы текли из глаз. Меня
оторвали от семьи и дома, увозили в пугающую, холодную, жестокую неизвестность.
Злодеи
сказали, что им нужна только я.
Интересно,
почему? Или еще точнее сказать, для кого?
Мне
не верилось, что кто-то настолько богат, знатен и влиятелен, что велел за
огромные деньги выкрасть именно меня – изнеженную сестру благородного Оливера
Шелтона. Это брошенный вызов? Попытка чего-то добиться, взяв меня в заложники?
Или может быть, кто-то одержим мной?
Знаю,
что о моей красоте ходили слухи по всему Фиаламу и за его пределами. Только
восточники отказывались жениться на девушке из враждебного западного края, а то
часто после таких браков проливалась кровь. Северяне бы и рады, но знали, что
западники редко отдают своих женщин в колючие холодные края. А южане кривились,
едва узнав о свободных нравах западниц.
Так
кому же я нужна, дамон побери?!
Нехорошее
ругательство. Сначала меня укоряли за него наставницы, потом Беатрис, а я все
равно повторяла его, хоть мысленно, хоть вслух. Невозможно ведь быть постоянно
доброй, славной и милой со всеми.
Я
вспомнила о Беатрис и заплакала еще горше.
Мы
же так и не помирились по-настоящему!
Пожалуй,
это обстоятельство обиднее всего! Я так хотела сказать Беатрис много теплых
слов за завтраком, убедиться, что она не держит на меня зла. Ведь я
действительно вчера наговорила ей много неприятных и злых слов, но хуже всего,
что я так совсем не считаю. И я не обвиняю ее в том, что сестра выбрала
монастырь и обучение, а не замужество…
Теперь
мы никогда не увидимся.
Я
нежна, слаба, избалована. Даже если повезет выбраться из этой глуши, то я
потеряюсь в лесу или в городе, а моей невинностью и наивностью воспользуются
другие жестокие люди. Ведь не одни же похитители такие. А защититься будет
нечем!
Я
сглотнула, попыталась привести чувства в порядок, расслабиться. Но попытки
сесть в телеге ни к чему не привели. Крутой поворот, и я опять упала на сено.
-
Даже не пытайтесь, красавица.
Вздрогнув,
я резко дернулась и ударилась плечом о край телеги. С ужасом повернулась в
сторону говорившего, услышала тихий смех. В углу телеги сидел мужчина странного
вида. Беловолосый, синеглазый, с короткой белой бородой и очень светлой кожей.
Среди похитителей я его не видела. Но для похищенного он не связан и слишком
весел.
Откуда
он вообще здесь взялся?
-
Кто вы? – спросила я вполголоса.
-
Араниец.
Да
уж. Этого достаточно. Точно не пленник.
Но
теперь я знала, что я не одна и не в безопасности, приходилось ближайшие часы
ехать, привалившись спиной к бортику телеги и внимательно наблюдая за
незнакомым соседом. Сначала нас вывезли из деревни через распахнутые ворота,
потом телега поехала по широкой дороге, где песок перемешался с быстро тающим
снегом. Колеса вязли в мутной грязи, всадники злились, а мой спутник все время
молчал, прикрыв глаза.
Однако
едва песок сменился ровным камнем, телега поехала медленнее. Незнакомый мужчина
быстро встал, выпрямился и лихо перепрыгнул через бортик. Не успела я
удивиться, как его и след простыл – быстро скрылся в лесу.
