Юля и её спутники молча наблюдали за этим сражением и радовались, что успели уплыть далеко от берега.
К счастью, волки не обратили на них никакого внимания, поэтому путники благополучно пересекли реку и оказались на противоположном берегу.
Ступив на холодный вязкий песок, они сразу направились к одному единственному деревцу, которое росло неподалёку и свалились под ним без сил.
Они ещё долго приходили в себя. Звуки битвы овец и волков продолжали долетать до них, но постепенно затихли и воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом ветра, запутавшегося в ветвях над ними.
– А ведь мы могли встретить этих громадных зверюг раньше, – тихо пробормотал Джимми. – Тогда бы точно не удрали.
Юля как раз подумала о том же. А ещё у неё появилось предчувствие, что это только начало, а впереди их ждёт что-то ещё страшнее.
Часовски развёл костёр, и путники поужинали и согрелись. А потом Каркарра сказала:
– Ложитесь спать, я покараулю и разбужу, если замечу опасность.
Это было очень неожиданно с её стороны, и девочка не успела её поблагодарить, как ворона взмыла ввысь и уселась на самой высокой ветке дерева, откуда открывался хороший вид во все стороны.
– Не бойтесь, я тоже буду смотреть, – улыбнулся Часовски.
Юля сомневалась, что ей удастся заснуть после всего пережитого сегодня. Она плотнее затянула все завязки на куртке и легла поближе к костру, свернувшись калачиком.
Сперва ей всё мерещились какие-то монстры, топот копыт и грозное рычание, но треск веток в костре и тепло подействовали на неё успокаивающе, и она, в конце концов, уснула.
Так прошёл их первый день на острове, полном опасностей.
Путники спали тревожно. Юле, Джимми и Ване всю ночь снилось одно и тоже: кто-то за ними гонится и вот-вот схватит. Они по очереди просыпались, но каждый раз Часовски успокаивал друзей и говорил, что это всего лишь сон. Так продолжалось всю ночь, поэтому утром они были вялыми и не выспавшимися.
– Мне всю ночь эти двухголовые волки снились, – тихонько признался Джимми во время завтрака. – Я просыпался и думал, что они уже пришли за нами.
Что снилось Юле, она не помнила – девочка редко запоминала сны. Она только знала, что это было что-то огромное, возможно паук, хотя, кажется, за ночь её разум нафантазировал самых разных монстров, которым не терпелось полакомиться ей и её друзьями.
Позавтракав, путники двинулись дальше.
Окружающий пейзаж ничем не отличался от того, что они видели вчера. Зелени было всё так же мало, а деревья больше не встречались. Всё остальное пространство занимала голая, словно вытоптанная земля и камни разных размеров. Из живности тоже почти никого, лишь иногда можно было заметить пробегавшую ящерку или птицу, кружившую в небе в несбыточной надежде найти себе пропитание. Но это было и к лучшему.
Вскоре они оказались на узенькой тропинке, которая петляя стала подниматься в гору. За несколько часов им так никто и не встретился, хотя иногда до них доносились какие-то звуки, похожие на вой или рычание, но они были еле слышными и существа, издававшие их, были явно очень далеко.
Идти становилось всё труднее и труднее и привалы стали чаще. Даже Каркарра перестала возмущаться, наоборот: она часто сама предлагала разбить лагерь.
Вообще, после недавних событий она смягчилась по отношению к Юле и её друзьям. Было видно, что у неё появилась к ним симпатия, хоть она и не хотела в этом признаваться. Ворона по-прежнему поглядывала на них сурово, однако в речи стало меньше резкости. Но самым главным показателем перемены было её отношение к Ване. Если раньше, особенно вначале, она презирала его за слабость и внешний вид, то теперь общалась с ним дружелюбно, не опускаясь до оскорблений. Похоже, она всё-таки разглядела в нём что-то.
