– Мама, приезжай летом во Францию. Ты ведь никогда не была у меня там.
Она даже на несколько секунд замолчала:
– Я тебе не помешаю?
– Как ты можешь помешать? Познакомишься с внуком. Я тебе билеты закажу.
Это даже не стоило говорить. Я несколько раз предлагала вернуть те десять тысяч, которые она дала мне когда-то, но она отказывалась. Говорила, что муж ее обеспечил. В Израиль приезжала ко мне только раз, когда отчим умер, наверное, ей было тогда тяжело оставаться одной. Боюсь, что и теперь не поехала бы, но увидеть внука – это большой соблазн, ведь она его видела только на фотографиях.
– Билет мне не нужен, сама закажу, но ты меня встречай. Лететь нужно через Париж?
– Да, я тебя встречу в Париже. Созвонимся в июне, договоримся о датах.
Я периодически звонила маме, но разговор всегда однотипный. «Как здоровье, как работа?» – если спрашивает она. «Как у тебя здоровье, что нового?» – если спрашиваю я. Несложные ответы. Вот почти и все. Иногда я спрашивала, как вот сейчас, вернуть ли ей деньги, но она каждый раз отвечала, что с деньгами у нее все в порядке. Никогда я не заносила в дневник наши разговоры.
14.08.18. Лимере.
После завтрака прибрала комнаты второго этажа за десять минут. Что тут прибирать после двоих взрослых? Позвонила Анне, договорились поехать через неделю на Рейн и Мозель, смотреть замки, наслаждаться тишиной и гостеприимством маленьких городков. Прошлась по двору, просто так, ведь во дворе я ничего не делаю. И что дальше? Пошла к себе, раскрыла дневник. Понимаю, что что-то мешает мне читать. Рассердилась на себя, открыла в том самом месте, где остановилась вчера. Кстати, разрыв во времени между записями оказался большим.
08.05.11, воскресенье. Тель-Авив.
Совсем неожиданно для меня продолжилось «странное» знакомство с адвокатом. Два раза мы встречались случайно в кафе. Но не заговаривали. Только однажды он поздоровался со мной издалека, я ответила. А в пятницу оказались за соседними столами. Я пришла раньше, уже заказала себе, когда он явился. Адвокат, к тому времени я забыла, как его звать, вошел позже меня, поискал глазами свободный стол и приземлился за соседним, но лицом ко мне. Пришлось поздороваться. Он взглянул на меня, поздоровался и попросил разрешения пересесть за мой стол. С чего бы это мне быть против? Неловкая пауза, он, наверное, посчитал это неудобным:
– Позвольте еще раз представиться. Николай Кравцов, адвокат, живу и работаю здесь неподалеку.
На этот раз по-русски. Вспомнил, как я к нему обращалась.
– Елизавета Дюкре.
– Вы француженка? Странно, русский у вас совсем чистый, не то, что у меня.
– Вообще-то я русская, то есть из России, но вышла замуж во Франции, поэтому фамилия такая.
– А теперь у нас, в Израиле. Надолго?
Рассмеялась:
– Да, задержалась, с двухтысячного.
– Понятно, а я почти родился здесь. Родители репатриировались в семьдесят седьмом, я еще грудным был.
Значит, ему примерно тридцать четыре. Чуть младше меня. Впрочем, не все ли равно?
Принесли заказанное мной, а он только еще заказывает. Неторопливо, и в меню так и не посмотрел. Ну да, всегда заказывает одно и то же. Я закончила обедать раньше него. Попрощалась, вышла на Бограшева и пошла к себе собираться домой. Краем глаза увидела через стекло, что он провожает меня взглядом.
Но сегодня его в кафе не было. К чему бы я это отметила? Совсем он мне неинтересен.
14.08.18. Лимере.
