– Ира, – выдавил Роман.
– Привет, – голос Иры был сонным.
– Ты слышала, что случилось?
– Да, в новостях показали, мельком.
– Значит, знаешь всё…
– Знаю.
Вспомнилась истерика Насти в машине, как он передавал её на руки мужу на счёт «три», потому что боялся, упадёт на землю, настолько расфокусированными были её движения. Полину с термосом и котлетами на пару.
– Ир, почему ты не позвонила, не спросила, как я? Что вообще происходит?
– Тебе есть чем заняться помимо звонков жены, утром бы позвонил и рассказал.
– Да, ты, наверное, права.
– Я всегда права, Ром, пора уже привыкнуть.
– Да, да, ну… Пока, что ли.
– Пока, – Ирина тут же отключилась. Роман так и смотрел, немного ошарашенно, сквозь лобовое стекло машины.
Ирина всегда права, лаконична, не суетлива, не склонна к женским истерикам. Вот и сейчас, она спокойно объяснила своё отношение… и… разозлила Романа. Конечно, она бы мало чем могла помочь, да и успокоить тоже, но разве столько лет совместной жизни не стоят того, чтобы услышать пару тёплых слов от собственной жены? В конце концов, это не только его предприятие, но и её тоже! Это её деньги тоже, а к деньгам за последние годы Ирина привыкла, неужели даже это не беспокоит её? Удивительное самообладание или чёрствость? Роман не знал, что думать.
Он не часто нуждался в поддержке жены, привыкший всё решать сам, справляться с любыми проблемами переживаниями в одиночку, не делиться сомнениями, страхами, которых, конечно же, хватало, как и у любого человека. Сейчас Роман почувствовал себя беспомощным, жалким, таким, каким он, скорей всего, вызовет пренебрежение жены, её неприятие или даже насмешку.
«И это сам Роман Уваров, сделавший себя», – усмехнётся, глядя в глаза, Ирина. Роман соберётся, подтянется, справится со всем, что бы ни приготовила ему изменчивая фортуна.
На пороге больницы, где так и стояло авто Романа, погружённого в свои невесёлые мысли, появилась Настя, рядом с ней шёл муж – молодой парень, вероятно моложе Насти. Светловолосый, с простым открытым лицом и, видимо, с таким же характером.
Роману Дмитриевичу стало известно, Иван был один из немногих, кто выводил людей из пожара, пока не приехали расчёты пожарных и не отогнали посторонних, но и тогда он активно помогал подоспевшим медикам и пострадавшими.
Мелькнула мысль, что надо поощрить парня. Хорошей денежной премией, оплатить лечение в санатории, смотря какие повреждения получил при пожаре. Внешних не видно, а там, кто знает.
Следом вышла женщина, довольно молодая, даже интересная, в которой безошибочно можно было узнать мать Ивана, те же черты лица, открытый взгляд, огромная редкость сейчас, даже если и подаренная природой. Женщина несла на руках ребёнка, видимо, девочку. Комбинезон из джинсовой ткани был сшит скорее на мальчика, но светлые кудри малышки и красные туфельки указывали, что на руках женщины девочка.
Ситуация ясная, очевидная. Женщина – свекровь Насти, девочка – дочь Насти.
Ничего удивительного, если есть муж, значит, может быть и ребёнок. Тем не менее, под ложечкой болезненно засосало, стало не хватать воздуха, вспомнилось всё, сразу, обрушилось на Романа, некстати и не вовремя.
Запах сирени, дурманящий и удушающий. Страх Насти, его напор и последующий обман. Её вера, незапятнанная, почти детская, когда он говорил, что скоро вернётся за ней, увезёт, жить не сможет без неё. Смог. И она смогла.
