На подростковую припухлость в училище внимания особо не обращали. Даже наоборот - запрещено было под страхом отчисления употреблять специальные средства для похудения. Но вот жира нигде не должно было быть.
Когда Аллочка доехала домой, там уже сидела тётя Ира. Мама почему-то дружила с ней, а Алла никак не могла понять, что это за дружба такая. Когда мама тёте Ире всё, и банку варенья, и приглашение с ними на пикник, и юбку сшить, а она ей - ничего.
- М-да, Викуся, вымахала у тебя коровища, а по дому не помогает, - выдала тётя Ира, стоило Алле присесть за стол.
Алла даже не поняла, о ком это сейчас разговор. Это она коровища?
- Ир, да она помогает, когда может. Когда ей хозяйством заниматься? Она вон в училище целыми днями, - вступилась за Аллу мама.
Алла вежливо промолчала, торопливо доела и ушла к себе. Ей всегда внушали, что не надо ничего говорить взрослым, когда тебя не спрашивают. И потом тётя Ира - гость.
Свою подругу Аллина мама слушала. На следующее же утро Алла нашла на столе список дел, которые надо сделать. Покрутила листочек в руках. Она, конечно, постарается. Подхватила сумку и побежала в училище на занятия.
Теперь у неё было, о ком "медитировать", стоя у станка во время класса. Она будет думать по того парня из метро.
Память подкидывала подробности. Глаза у него зелёные. И волосы светлые. Затылок стриженный, а сверху шапка непослушных волос, которые он ладонью назад пригладил.
Все девчонки из её класса уже были в кого-то влюблены. Пока романов никто не крутил. Хотя глазки строили, конечно. Мальчики с их курса были ещё маленькие, похожие на неуклюжих кузнечиков с острыми коленками и локтями. С ними даже дуэты танцевать было странно. Воняло от них за километр. А мальчики с курсов постарше, которых Аллочкин папа упорно называл балерунами, а не танцовщиками, даже не смотрели в сторону младших девочек. Им хватало внимания своих.
13. Глава 12
12.
Если бы кто-то сказал Аллочке, что она никогда не закончит Вагановское училище, она бы ни за что не поверила. Такого случиться просто не могло. Только не с ней!
Ещё утром она стояла у станка. Слушала музыку и указания педагога. Мир был привычным и правильным. Вот зал, в котором пол полит из лейки, чтобы кожаные подошвы балеток не скользили. Вот ряды станка, отшлифованные поколениями жаждущих выйти на большую сцену. Вот чёрный рояль в углу с неизменным концертмейстером, которая, умеет помогать ученицам чуть увеличивая темп в экзерсисах, где нужно было долго держать ноги, и уменьшать на тех, где надо быстро менять позиции.
- Ниже в plie садимся. Зад, Фомина, не отклячивай! Плотнее стопу к полу! Открывайте бедро! Колено держим! Держим ногу! Мышцами и мыслями держим! Носки вытянули. Молодец, Алла. Держим!
Алла слышала похвалу. Приятно. Видела, как от противоположной стены сверкнула на неё глазами Фомина. Не такая уж Танька и толстая. И старательная. Непонятно, чего сегодня именно к ней прицепились. Но в основном мысли были о том парне, что назвал её эльфом. Мыслями о нем можно было и ногу держать. И весь этот бесконечный урок выдерживать. Кто бы знал, что последний в её жизни.
Когда Алла приехала домой, звонок не работал. Мама уже должна была быть дома. Она открыла своими ключами. В квартире резко пахло палёным. Горелым пластиком. Было тихо. Света не было.
Алла обошла комнаты. Пусто. Пошла мыть руки. Ванная оказалась закрыта изнутри на защелку.
