Венсан покачал головой:
– У него было железное здоровье. Он ходил по горам лучше, чем кто-либо из нас. Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что это не случайное падение…
– Но кто мог такое сотворить?
– Не знаю. Мог любой, кто угодно… Например, браконьеры, застигнутые на месте преступления… Пьер выслеживал их вот уже несколько недель.
– Браконьеры? Но это абсурд! Не могут же они докатиться до убийства смотрителя!
– Такое уже случалось, – возразил Венсан. – Если их сцапают, они рискуют по-крупному, а для таких парней, как они, жизнь человека ничего не значит… Завтра я снова туда отправлюсь.
– Зачем?
– Может, чего-нибудь найду, какие-нибудь следы…
– Завтра у меня выходной. Если хотите, я могу пойти с вами.
– Однако, мне кажется, вы не доверяете моему инстинкту…
– Я подожду, пока не увижу собственными глазами, – ответила она, потягиваясь.
Он, кажется, согласился принять ее помощь.
– Не хотите подняться, чтобы выспаться в нормальной кровати?
– Нет, мне здесь хорошо…
Он встал, немного постоял возле окна, молча наблюдая, как ярятся горы. Если они разгневаны, значит не они убийцы…
Вы вопиете о мести… Мести за смерть одного из ваших сыновей.
Серван снова заснула; Венсан с удовольствием последовал бы ее примеру, но он боялся своих снов. По ночам его уже давно терзали кошмары, а теперь все станет еще хуже…
В конце концов он сел возле своей спящей гостьи и до зари смотрел, как угасает огонь в камине.
Серван вцепилась в ручку дверцы, чтобы смягчить тряску, которая болью отдавалась в позвоночнике, когда пикап быстро поднимался по каменистой дороге, ведущей в лес Вашресс, коровий лес… Забавное название, подумала она. Но в конечном счете здесь, как и в иных местах, и поэтические, и прозаические топонимы являются наследием прошлого…
Венсан был мрачен больше обычного. С тех пор как они отъехали от Анколи и направились к месту трагедии, он произнес всего несколько слов.
Серван с уважением относилась к молчанию проводника, понимая и его горе, и его гнев. Но ей хотелось, чтобы он поделился своими мыслями. Она сама вызвалась поехать с Венсаном, и он мог бы проявить к ней хотя бы минимальный интерес, чтобы, на худой конец, дать ей почувствовать, что она здесь нужна, что ее присутствие дает ему поддержку, пусть даже небольшую.
Да, она предложила поехать с ним. Сделать первые шаги в расследовании, которое, как она убеждена, ни к чему не приведет. Иначе придется отрицать очевидное: Пьер упал с обрыва и разбился. Хотя он знал горы как свои пять пальцев и даже лучше. Но Венсан должен сам в этом убедиться.
Ночью, после резкого пробуждения, она почти поверила в невероятную историю про убийство.
Сегодня утром, при ярком свете солнца, она попыталась взглянуть в лицо реальности: Пьер упал; банальный несчастный случай в горах, дурацкое падение, истинные причины которого они никогда не узнают.
Приблизившись к заграждению, где начинался въезд в лес, принадлежавший коммуне, Венсан затормозил и, покопавшись в бардачке, достал ключ. Серван воспользовалась минуткой, чтобы размять мышцы, затекшие от сна в неудобном положении. И вот они уже едут по лесу, умиротворенную тишину которого нарушает только урчание мотора «тойоты».
– Все в порядке? – внезапно спросил Венсан.
Она улыбнулась ему, значит он помнит, что она здесь…
– Да, только немного устала.
– Я тоже.
Минут через десять они добрались до конца грунтовки, до места, где в первый раз собирались спасатели. Горестные воспоминания, запечатленные в нежной коре деревьев. Серван быстро надела экипировку. Но похоже, не так быстро, как надеялся проводник.
