– Ты можешь открыть дверь? – спросил я. Голос был хриплым от бега, от избытка адреналина и от предыдущей драки.
У Греты начали трястись руки. Она боялась меня? Это казалось нелепым, учитывая, что она выросла среди безумцев Лас-Вегаса. Жестокие мужчины были ее постоянными спутниками.
Но в отличие от них она знала меня только по моей репутации, и, вероятно, именно поэтому ее брат так сильно меня ненавидел. Однажды я украл его репутацию самого жестокого человека.
– Тебе не нужно меня бояться, – тихо сказал я, смягчая свои интонации, чего никогда ни для кого не делал, и не был уверен, какого черта старался ради нее.
Но я просто не хотел, чтобы она боялась меня.
Она склонила голову набок, спокойно рассматривая меня. Но ее тело было напряжено.
– Я знаю, кто ты, – ответила она. Грета прикоснулась к уху, ее взгляд метнулся к панели управления и снова ко мне.
– Ну а я знаю, кто ты, Грета, так что ты в безопасности по умолчанию. Не говоря уже о том, что я никогда не причинил бы вреда женщине. Тебе не о чем беспокоиться.
– Я тебя не боюсь, – проронила она, в чем я сильно сомневался, учитывая ее реакцию на мою близость, тем не менее я позволил ей солгать. – У тебя кровь на лице и рубашке.
Я поднес руку ко рту, и мои пальцы стали красными. Мой язык. Взглянув на рубашку, обнаружил на белой влажной ткани несколько алых капель, которые растеклись из-за моросящего дождя на улице.
Неудивительно, что она убежала с криками. Она наверняка подумала, что я пришел убить ее или чего похуже. Оставалось только догадываться, какие страшные истории Невио обо мне рассказывал.
– Черт. – Я поднял глаза – Грета продолжала пристально за мной наблюдать. – Я приношу извинения. Мне не следовало ругаться при тебе. – Я серьезно только что это брякнул?
– Каждый день я слышу слова и похуже, – произнесла Грета, слегка расслабляясь.
– Не сомневаюсь.
Она указала на мои губы, поднимаясь на ноги.
– Это Невио сделал?
– Нет. – Я понятия не имел, почему так ответил, но по какой-то причине я не хотел, чтобы она знала, как сильно мы с ним ненавидим друг друга.
Тем не менее, когда она увидит нас вместе, скрыть это будет невозможно. Однако почему-то я сказал именно так, а не иначе. Почему? Если честно, я и сам недоумевал.
Шелковая лента на одной из ее балетных туфель развязалась и обвилась вокруг другой ноги, из-за чего она потеряла равновесие.
Я протянул руку, чтобы поддержать Грету, которая пошатнулась. Она широко раскрыла глаза, глядя на мои пальцы, как будто они могли ее задушить. Я отпустил ее, как только она успокоилась. Папа разозлился бы, если бы я начал войну с Каморрой из-за недоразумения.
Держу пари, Римо и Невио были бы рады неправильно истолковать мое прикосновение к руке Греты.
– Тебе правда не стоит меня бояться.
Она смущенно улыбнулась:
– И я уже говорила тебе, что не боюсь. Я нервничаю в присутствии людей, которых плохо знаю, особенно если оказываюсь среди тех, кто в первую очередь вызывает у меня беспокойство.
Я вспомнил слухи о ее социофобии. Я никогда особо не задумывался об этом. Как и о Грете Фальконе. Я кивнул.
– Есть решение проблемы: ты должна ввести код, который удерживает нас взаперти.
Она покачала головой, затем наклонилась вперед, чтобы еще раз обернуть ленту вокруг своей стройной лодыжки и икры, полностью сбив меня с толку этим движением и тем, как ее зад приподнялся в воздухе.
– Не могу. Кто-то включил сигнализацию, поскольку ввел неверный код где-то в доме, и тем самым заблокировал все электронные двери. – Грета продолжала буравить меня взглядом.
