Никаких касаний. Никаких соплей и прочей херни!
Ничего, как-то она сама сможет одеться и выйти. Справится.
Внезапно послышался звонок в домофон. Точно, должна ведь приехать сиделка! Вот она и соберёт Арину!
- Оставайся пока на месте! - скомандовал он жёстко, хотя и видел, как Арина опять сжалась в комок. - Медсестра поможет тебе переодеться и снимет капельницу. Я буду ждать внизу...
И вышел, круто развернувшись, только бы не видеть боль, затопившую её карие глаза...
Внизу собрал все вещи Арины и отдал их женщине, снимавшей промокший от дождя плащ.
А сам, словно не замечая погрома в гостиной, уселся в кресло и стал ждать.
Он старался не думать. Не чувствовать. И не оценивать сейчас ситуацию. Не выискивать правых и виноватых...
Он просто уставился безучастно в окно, за которым шелестел дурацкий холодный дождь. И ощутил, что постепенно его злость и раздражение сменяются таким же холодом. Апатией. Безразличием.
Он сейчас, как Кай в сказке про Снежную королеву, совершенно потерял способность чувствовать. Более того, он не хотел, чтобы его спасали из этого заиндевелого состояния. Не хотел возвращаться, чувствовать, переживать.
"Или ты - их, или они - тебя..."
Никаких больше ИХ, только ОН, только его жизнь, его желания, его решения.
И его одиночество...
К тому моменту, когда Арина, поддерживаемая медсестрой и цеплявшаяся за перила, спустилась по лестнице, он был уже совершенно спокоен. Словно и не было той злости, что возникла во время визита старшей из сестёр. Не было приступа неконтролируемой ярости, когда он практически в состоянии аффекта разбил злополучный кофейный столик. Не было растерянности там, наверху, в спальне, опять сменившейся обозлённостью...
Сейчас он был тем собранным, целеустремлённым, несокрушимым Виктором, тем "идеальным" мужчиной, каким знала его Арина. Да и все остальные тоже.
- Спасибо, - проговорил он, обращаясь к медсестре, странно глядящей на него из-под нахмуренных бровей. - Ваши услуги больше не понадобятся.
Женщина ещё сильнее поджала губы, мельком взглянув на бледное лицо девушки, в этот момент опиравшейся на её руку.
- Я отвезу пациентку, - внезапно предложила она свои услуги.
И конечно, так было бы проще. Но только Виктору не понравилось подобное своеволье в его королевстве. Более того, он уже сам решил всё проконтролировать, сам отвезти Арину и проследить, чтобы она зашла в нужную дверь.
Поэтому в ответ на слова сиделки кинул лишь:
- Спасибо, не нужно. Я сам...
Тем не менее, распрощаться с ней удалось не так быстро, как он бы хотел. Арина, видимо, ослабевшая за время своего бессознательно состояния, вцепилась в руку медсестры, как в спасательный круг. И учитывая, что Виктор не хотел никаких прикосновений к девушке, ему пришлось всё же признать очевидную необходимость.
- Просто проводите пациентку к моей машине.
Так и сказал - "пациентку." Будто она была ему чужая. Незнакомая...
Сам же поднялся и первым направился на выход.
Трудно было сказать, что он сейчас испытывал. Это было не сожаление и не боль. И даже не удовлетворение от правильности своего поступка. Но почему-то у него, словно в ожидании сложного экзамена, часто-часто билось сердце, отдаваясь глухим набатом в висках. А ещё слегка подрагивали пальцы. Как будто он волновался в преддверии какого-то очень важного события в своей жизни.
Да только никакое это было не важное событие. Он должен был просто отвезти домой свою бывшую сабу, как делал много раз до этого. И ничего примечательного или грандиозного в этом не было. Тогда почему же?..
