Это прозвучало, словно проклятье. Так, будто бы девушка вкладывала в эти слова истинный смысл.
Но в тот момент они не могли ранить или потревожить Виктора, сделать больно. Ничего уже не могло быть хуже и трагичнее, чем осознание этой невосполнимой утраты. Потери. Краха всего, что было и что, пусть и теоретически, но могло быть...
15. * 15 *
Виктор не запомнил, как и когда ушла старшая сестра. Да он, скорее всего, даже не понял смысла её последних слов, сказанных с таким пылом. Просто знал, что она страдает так же, как и он. И в порыве бессильной злости проклинает его. Перекладывает всю вину на него. Потому что так же, как и он, не может ничего исправить или изменить.
Виктор, прочитавший бесчисленное количество книг по психологии, определил совершенно точно, что Карина сейчас находится на второй стадии переживания горя. Стадии злости, негодования, гнева. Сам же он осознанно засел на первой. Фазе отрицания. И всеми силами старался с неё не сдвинуться. Отчаянно боролся и сопротивлялся. Всячески тормозил момент, когда его мозг осознает, что все глупые надежды на хоть еще одну встречу рассеятся, как дым. Тщательно пытался не дать пониманию вклиниться в вакуум, который он вокруг себя сейчас создал. Не позволить жестокой реальности прорваться сквозь возводимые им песочные замки и крепости...
Знал, что очень скоро его накроет. Накроет сильно и жестоко. Возможно даже сегодня. И тогда он станет такой же невменяемый, как Карина. Начнёт кидаться на людей и на стены. Начнёт проклинать и ненавидеть всех окружающих за то, что они живы. Они - живы, а она - нет...
Только у Карины, скорее всего, есть на кого положиться. Если Назар не последний отморозок, то он не бросит её в такой момент. Поддержит. Не позволит дойти до депрессии. Если он и вправду тематик, то возможно именно при помощи Темы поможет старшей сестре как можно легче пережить горечь утраты.
А мать?.. Арина ведь была с ней очень близка. Ездила регулярно... И браслет он ей тогда купил...
Каково сейчас пожилой одинокой женщине потерять дочь...
Почему-то мысли о том, что кто-то еще может так же сильно горевать за Ариной, вызвали в нём двоякое чувство. С одной стороны это вроде бы удерживало на плаву. Показывало, что кому-то так же больно, но он держится. Хотя было ведь непонятно, держится ли. Но всё же...
А с другой - накатывали непонятная ревность и злость. Что по Арине, ЕГО Арине, кто-то может тосковать так же сильно, как он сам.
Хотя назвать тоской это чувство он пока не мог. До сих пор не пришло осознание, что её больше нет. Да, он знал, что где-то убивается от горя мать, что где-то заходится от злости сестра, но... Это словно было не про него и его Багирку. Вроде как известно, но не понятно.
Это было словно чужое горе, не его.
Пока не его...
Он не хотел впускать это в себя. Как будто если не принять мысль о смерти Арины, можно было её вернуть.
И ещё... он ведь ничего не почувствовал тогда, неделю назад. Никакой тревоги или душевного дискомфорта. Абсолютно. А ведь говорят, что часто на уровне интуиции, на невербальном уровне многие знают, что с близким и дорогим человеком случилась беда.
Он же ничего такого не ощутил за целую неделю. Он ездил к ним во двор. Он собирался ей звонить... и ничего...
Ничего не ёкнуло, не дрогнуло, да даже мысли никакой подобной не возникло, что может случиться непоправимое.
Он знал, что Арине больно. Знал, что она просто должна немного потерпеть, как терпел этот разрыв он сам. И потом им обоим станет легче.
