Полдень В Нью-Йорке - страница 12

Сольеж привел семью взглянуть на жеребцов. Люк, будучи неплохим наездником, сделал несколько кругов, показав, на что способны жеребцы в хороших руках. Сольеж был восхищен. Он не видел в лошадях ни одного изъяна.

– Что ж, если дела обернутся худо, продажа жеребцов принесет хоть какую-то прибыль. Признаюсь, сделать это не легко, но все же придется.

Заявил он жене, которая любовалась грацией животных, и представления не имела о том, что ей говорит муж. Она смогла уловить намек на дополнительную прибыль, что ее вполне устраивало.

Однако это совсем не понравилось дочери Сольежа.

– Неужели ты решишься продать такую красоту? – Спросила его Надин. – Ты же сам говорил, что Морсен подготовил их к скачкам.

– Если все будет так плохо, то… Не беспокойся, они попадут в хорошие руки.

Вечером, на семейный ужин был приглашен Морсен. Жан-Поль официально представил его членам своего семейства.

За ужином Люк во все глаза смотрел на Надин. Она чувствовала его взгляд. Ей было приятно внимание молодого человека. Остроумие, шутки и милые анекдоты Надин про правительство, ходившие тогда среди студенчества, вызывали смех за столом.

После ужина Надин заявила отцу, что хочет вернуться в Париж.

– Мы всего два дня здесь, а тебе уже скучно? – Удивился Сольеж.

– Здесь прекрасно, папа. И жеребцы твои просто прелесть. Но…

– Понимаю, – улыбнулся Сольеж, – среди молодежи не принято сейчас много времени проводить в кругу родителей. Ладно, езжай. Быстро не гони. Как приедешь, сразу позвони мне.

Надин поцеловала отца и ушла переодеваться. Через несколько минут она появилась перед ним в элегантных брюках и легкой кофточке.

– Что это? – Сольеж оторвался от чтения газеты с биржевыми сводками.

– Сейчас так модно, папа, – укоризненно ответила Надин. – Скоро это станет так же привычно, как галстук к костюму.

– Не знаю, – проворчал Сольеж, но во взгляде его светилось восхищение дочерью. – С мамой простилась?

– Нет, она читает сестрам письма Экзюпери. Скукотища. Не хочу им мешать.

Сольеж улыбнулся. Дочь еще раз поцеловала его и умчалась. Сольеж вернулся к изучению газеты.

Морсена Надин нашла в конюшне. Он наблюдал, как пара юных сорванцов обтирает жеребцов сеном.

– Я еду в Париж. Компанию мне не составите? – Предложила она Люку.

– С удовольствием, – быстро пришел в себя Морсен. – Только дам несколько указаний пацанам.

Он посмотрел на юнцов, для которых работа превратилась в забаву.

– Я буду ждать вас в машине.

Надин резко развернулась к выходу. Морсен проводил ее взглядом. Брюки на ней смотрелись очень даже привлекательно.

За время поездки они лишь пару раз обменялись фразами и больше ни о чем не говорили. Молчание становилось неловким.

Собираясь выходить из машины, Морсен предложил:

– Еще не очень поздно. Может, пройдемся? Я видел по дороге недалеко отсюда небольшое кафе. Составите мне компанию за чашкой кофе?

– Я думала, вы никогда не предложите мне чего-то подобного. Только подождите пять минут. Мне надо позвонить отцу, сообщить, что доехала нормально.

Они вышли из машины. Надин поднялась по небольшой широкой лестнице к парадному входу. Через пять минут она появилась, взяла его под руку, и они пешком пошли искать кафе. Теперь оба чувствовали себя довольно свободно и болтали почти всю дорогу. Когда они дошли до кафе, налетел ветерок. Через несколько минут на мостовые Парижа упали капли осеннего дождя. Укрывшись в кафе, они не заметили, как пролетели два часа за их разговором. Обратную дорогу они молчали. Дождь прекратился, оставив мутные лужи, которые они тщательно обходили. При этом Морсен старался поддержать Надин за талию, чему она не сопротивлялась. Около дверей ее дома он удержал ее за руку. Надин испуганно взглянула в его глаза. Он поцеловал ее, сначала нежно и робко. Затем, ощущая ее согласие, смешанное со страхом, смелее, пока она не ответила ему…