- Скажите, а она... жива? – голос Андрея неожиданно дрогнул.
- Жива, - равнодушно ответил Кречетов. – Только до сих пор без сознания. Три операции сделали. Впрочем, не сочтите за цинизм, ей, наверно, было бы лучше умереть.
- Почему? – изумился Андрей.
- Вы лицо ее видели? Конечно, видели. А пальтецо? Если она и выживет, то останется таким уродом, что Джиперс-Криперс отдыхает. А судя по пальтишку, ей денег не хватает, даже чтобы пломбу в зуб поставить, не то что на пластику.
- Понятно, - Андрей вздохнул, посмотрел себе под ноги. – А... личность ее установили?
- Да как сказать? – замялся Кречетов. – Собственно, вам-то что?
- Ну... – промычал Андрей. – Так.
- Документов у нее, конечно, никаких не было, - сжалился старлей. – Но в кармане пальто нашли железнодорожный билет. От Сочи до Питера. На имя некой Марины Сергеевны Слободиной.
- Откуда там имя и отчество? – удивился Андрей, которому с железнодорожными билетами приходилось иметь дело в среднем раз в два месяца.
- На обороте карандашом были написаны фамилия, имя и отчество. Наверно, она заказывала билет через какое-то агентство, там нередко надписывают. Впрочем, в компьютере ведь все равно остаются паспортные данные пассажира. Мы связались с Сочи, там действительно зарегистрирована некая Марина Сергеевна Слободина, семьдесят восьмого года рождения. Которая в настоящее время неизвестно где находится. Бывший муж о ней никаких известий не имеет, на бывшей работе тоже ничего не знают. Но дело в том... – тут Кречетов прервался и попросил у Андрея паспорт, чтобы занести данные в протокол. – Дело в том, что неизвестно, ее ли это билет. Как говорится, не факт. Мы через пресс-службу ГУВД давали на телевидение информацию, но никто не отозвался. Даже пальцы у нее откатали, но по базе данных она нигде не значится. Не наш клиент.
- А если попробовать проводника найти? Может, вспомнит, как эта женщина выглядела, во что одета была, хотя бы примерно? – робко предложил Андрей.
- Пробовали, - махнул рукой Кречетов. – Нашли. Не помнит.
9. 8
Денис хотел было зайти в бар гостиницы, но издали заметил невероятно занудную мадам Мерзличенко, с которой познакомились в первый же день. Она подошла к ним в ресторане, услышав русскую речь, и с тех пор никак не желала оставить в покое – едва завидев, кидалась навстречу с распростертыми объятиями и неуемной жаждой общения. От Зои удалось благополучно ускользнуть. Денис вышел на улицу и отправился куда глаза глядят.
Надо было успокоиться. Выходка Инны вывела его из себя. Даже сильнее, чем того стоило. И это последнее обстоятельство здорово беспокоило.
Неужели Янка была права? Стерлась новизна, и Инна стала его раздражать? Но ведь они женаты всего неделю! И вообще знакомы чуть больше трех месяцев.
Или... Или он поторопился? Ошибся в ней и теперь просто начинает видеть то, чего раньше не хотел замечать?
Он влез в глубокую лужу, промочил ноги, настроение окончательно испортилось. И с погодой им явно не повезло. Когда они в толпе зевак ждали начала нового года и праздничного фейерверка, слегка подморозило, а потом резко потеплело, все раскисло, без конца моросил дождь. Он-то уже был в Париже, видел его не серым и скучным, а ярким, нарядным. Но Инне тут явно не нравилось.
Денис вспомнил, как год назад гулял по этим самым улицам с Верой Шумской. Тогда он приехал, позвонил ей. В Питере они встречались, еще когда Вера работала у них в банке. Приятная, хотя и не очень красивая девчонка, сумасшедшая программистка. Из тех, для кого «первым делом самолеты». Пожалуй, единственная женщина, с которой отношения были не только… эротическими, но и дружескими. А скорее, даже наоборот: сначала дружеские, а потом уже и все остальное. Может быть, отношения эти и во что-то большее смогли бы перерасти, но Вера уехала в Париж. Они изредка переписывались по «мылу», потихоньку все сошло на нет, и та единственная встреча уже ничего не меняла.
