- Портреты или пейзажи?
- Что? – не понял тот.
- Вас интересуют портреты или пейзажи?
- Меня интересует, почему вы приехали одна.
- Простите?
Она ошарашенно посмотрела на него.
- Как правило, на такие сборища приезжают парами. Ну, там, знаете, муж или парень…
Веро вспыхнула, но тут же взяла себя в руки, решив перевести все в шутку:
- А вы нахал, господин обвинитель! Фон Эйсен рассмеялся и отсалютовал бокалом:
- Привыкайте, нам с вами предстоит часто видеться!
- Вынуждена вас разочаровать, я не занимаюсь уголовными делами. - Веро улыбнулась. - Лишь разводами и разделом имущества.
- Незамужняя молодая женщина занимается разводами… ворошит грязное белье и вытаскивает на божий свет секреты… Так можно и во всем мире разочароваться. - Он отставил бокал и с насмешкой посмотрел на нее. - Теперь понятно, почему вы приехали одна. И Эдварда это не беспокоит?
- Ну что вы, - холодно обронила Веро, давая понять собеседнику, что он переходит границы дозволенного. - Мою семью очень беспокоит э-э-э… мое одиночество. Дядя, а вернее, его жена Тереза полагает, что предназначение женщины – создать семью с достойным мужчиной. Правда, мнения, кого считать достойным, у нас с ней весьма разнятся.
- У меня складывается ощущение, что вы недовольны этим.
- Мнением семьи? Возможно. – Решив избежать дальнейшего неприятного разговора, девушка задумчиво прошлась по комнате, рассматривая картины. - Взгляните, это новое приобретение Эдварда Амстела.
Веро сделала вид, что сосредоточена на полотне, изображающем пруд с кувшинками. Нежные мазки и полутона вблизи казались просто беспорядочной рябью, но стоило отойти чуть дальше, как они превращались в розовато-белые кувшинки, покачивающиеся на изумрудно-зеленой воде. Засунув руки в карманы джинсов, девушка чуть наклонила голову, словно ища подходящий ракурс. Дереку ничего не оставалось, как поставить бокал на стол и подойти. Картина его не впечатлила: слишком уж много полутонов, да и сами цветы были расплывчаты.
- Он писал эту картину, страдая от катаракты, - вдруг сказала девушка.
- Кто?
Дерек с трудом мог представить себе, чтобы Эдвард Амстел вдруг взял в руки кисточку.
- Художник. Пруд служил источником его вдохновения, и он написал более двухсот картин на эту тему. - Девушка повернулась и посмотрела на своего спутника. - Вы не знали?
- Я полагаю, вопрос риторический?
- Конечно. - Она улыбнулась и направилась к выходу. - Ну что ж… приличия соблюдены, картины вы посмотрели… Скажите, что художнику особенно удалась игра света на цветках лилий в пруду и обязательно восхититесь собаками, играющими в покер!
Веро распахнула дверь, вынуждая его покинуть комнату. Дерек вышел и вдруг, повинуясь какому-то смутному порыву, повернулся к девушке:
- Скажите, а ваш дед… он был бы доволен, что вы занимаетесь разводами?
- О, Фернанд… - Она слегка задумалась, подбирая слова, затем ее лицо озарила веселая улыбка. - Он был поборником старинных правил поведения, очень много внимания уделял приличиям, ненавидел разводы и, скорее всего, еще утром спустил бы вас с того самого обрыва.
Тщательно проверив, закрылась ли дверь, Веро в сопровождении своего спутника вышла в холл, где уже толпились люди. Невысокая пухлая брюнетка в розовой шелковой блузке и твидовой юбке в пол сумбурно объясняла юноше-парковщику, нанятому исключительно на время пребывания гостей в замке, куда отнести ее чемоданы. Светловолосый мужчина, стоящий рядом, с сочувствием смотрел парню вслед.
