Собеседники уже приняли противоядие от полярной ночи, поэтому их румянец граничил с багровыми тонами.
– Тут, такое дело… – Лукич развёл руками, словно это могло помочь в подборе подходящих слов. – Алексей… Тебя, как по батюшке?
– Да, брось, ты. Просто, Алексей – предложил Гнутый.
– Не… неудобно…иной раз. – настоял на своём Лукич. – Так, как батю звали?
– Трофим.
Лукич кивнул и продолжил:
– Алексей Трофимович зашёл к нам… Вдруг! Снасти предлагает. И цена хорошая. Понимаешь!?
Глубина ситуации требовала паузы. По её окончании, Лукич предложил:
– А что?! Игорь Глебович, может по пятнадцать капель? Чисто символически! Ну, так сказать… Ну, словом, что всё так хорошо завершилось. – и показал глазами на Гнутого.
Алексей Трофимович, в это время, тревожно рассматривал плетённую «муху». Возможно, он заметил дефект, который явно не понравиться форели.
Период накопления.
Боря Горшков отпустил бороду после того как отсидел пятнадцать суток за драку в троллейбусе.
– Да…а – сказал двоюродный брат Дмитрий Сергеевич, когда приехал в командировку.– Всё-таки, Мурманск это цивилизация. Даже троллейбусы у вас есть!
Дмитрий Сергеевич служил офицером на побережье, в закрытом военном городке с тремя улочками. Где, если встретишь знакомого на соседней улице, то он непременно поинтересуется, зачем вы притащились в эдакую даль.
– И тебя судили?
– А то…
– И адвокат был?
– Какой адвокат ! – усмехнулся Боря. – Нас там человек десять привезли. Как в кино: «Граждане тунеядцы, алкоголики и хулиганы». Постоянные клиенты сразу сказали: « Не повезло. Сегодня Агафоныч судит. Получим по максимуму». Ну, и нас проводят мимо этого Агафоныча по одному. А он просто рожу смотрит и пальцем так: « Этому пятнадцать», « Этому пятнадцать».
– А за что в основном попали на пятнадцать суток?
– Да, кто за что. Со мной в камере дед сидел… Кошмарная история. Дед участник войны, у него ордена есть. Пришёл с внуком в кино. Утренний сеанс, мультики. Ну и приспичило ему по малой нужде. А в кинотеатр ещё не пускают. Ну, он за угол и зашёл… А тут менты… Даже к внуку не пустили… Забрали.
Сам Боря подрался с собутыльником. Оба были настолько пьяны, что на следующий день, причину конфликта вспомнить не могли. Водитель заблокировал двери, и без остановок поехал в парк, где уже находился милицейский наряд. Драка прекратилась также внезапно, как и началась. И милиционеры, когда вошли в салон троллейбуса, сначала прошли мимо Бори и его спутника. Приятели мирно беседовали на первом сидении.
«На сутках» Боря вёл себя хорошо и его отпускали ночевать домой. Утром он возвращался в казённый дом с жареной курицей, которую заботливо готовила бабушка. В своё время, она пять лет провела в сталинских лагерях, поэтому арестантскую долю любимого внука переживала остро.
– Ты, кстати, с бородой на Фридриха похож. – сказал Дмитрий Сергеевич.
– Какого Фридриха?
– Соратника Карла.
– Фридриха Энгельса, что ли?
– Ну. В молодости.
– Да ? – Боря посмотрел в зеркало. – Надо было раньше бороду отпускать. Может быть тогда не на полную катушку дали ? Не пятнадцать суток?
– Вряд ли. Теперь за такое внешнее сходство только добавить могут. Времена поменялись.
– И слава богу.
… Ветер перемен, сорвавший полотнища с профилями бородатых основоположников Карла и Фридриха, подхватил и Борю Горшкова, который работал радистом на пароходе, и зашвырнул его на ниву предпринимательства.
