– Ньёрд, – сказал подбежавший ко мне мальчик, – побежали с нами на охоту. – Он потянул меня за руку в сторону удаляющихся ребят.
– Элнос, я не могу. Мне нужно к вождю.
Он посмотрел на мою грудь.
– Ты охотник? Ещё ведь рано. Мой брат тоже должен стать охотником, но у него ещё нет знака.
– Он есть только у меня и Мидгарда. Атуэй решил, что мы уже готовы.
– Но Элеат тоже уже готов.
– Это не я решаю. Беги, а то упустишь своих друзей.
Элнос ещё раз взглянул на мой знак и побежал.
Я замедлил шаг. Мной овладели страх и сильное волнение – эмоции, столь неподходящие охотнику. Никто из них не должен испытывать подобные чувства. Я уже в их рядах, так чего же я боюсь? Пришлось остановиться, чтобы перевести дух, и в этот момент меня догнали уже все мальчики. Они просили посмотреть мой знак и рассказывали, какой бы хотели знак себе. Я с трудом от них отвязался и, улыбаясь, пошёл дальше.
Мидгард уже был в шатре. Кроме него и Атуэйя с его волком, там были ещё Бхаргава, как старейший из племени, и Улап, как один из главных охотников.
– Впервые клятву будут давать не перед всеми жителями посёлка, – начал Атуэй, встав с трона. – Но я, как их представитель, сам приму её. Ещё не срок, поэтому мы пришли к такому решению. Ну же, встаньте на колено и принесите клятву.
Мидгард сделал несколько шагов вперёд, ближе к вождю, и присел на одно колено. Я последовал его примеру.
– Клянитесь перед нами, что будете использовать ресурсы леса только по нужде своей или племени и никогда – для удовольствия.
– Клянусь, – уверенным голосом произнёс Мидгард.
– Клянусь, – повторил я, но уж очень робко, вспомнив, как бросил на первой же охоте тушку белки. А ведь хочется это произносить. Я стану охотником, я уже охотник.
– Клянитесь перед вождём вашего племени, что никогда не поднимете дубину, не направите стрелу и свою хищную силу на жителей этого посёлка.
– Клянусь, – вместе произнесли мы, во мне прибавилось уверенности.
– Защищайте нас от опасных и грозных зверей, врагов, если такие появятся, и заботьтесь обо всех как об отцах своих или детях. А теперь встаньте охотниками.
Когда мы вышли, нашу радость прервал Мёрд. Он подошел тихо со спины, поэтому мы его поздно заметили.
– Действительно теперь охотники?
– Да, – Мидгард развернулся в Мёрду и шагнул к нему, – что тебе, врунишка?
– К тебе, ничего. Меня удивляет, что Ньерду дали знак отличия. Ты только представь эту змею, когда он переродиться. Она же будет крохотная, как черви. Постой, Мидгард. Убери руки.
– Мне не хочется бить тебя снова, – Мидгард отпустил Мёрда. – прекращай говорить оскорбления.
– Хорошо. Последнее. То что вы стали охотниками еще не значит, что вы будете приняты в промысловые группы. Пока Ньёрд не превосходит владением луком и стрелами моего отца, он однозначно в них не попадёт.
– Мы будем охотиться сами, – гордо заявил я.
Прошло четыре дня. Ведук в посёлке не объявлялся, и его следов никто не обнаружил, словно его и не было, а случившееся в лесу было моим правдоподобным сном. Мне раньше случалось верить в сновидения. Однажды зимой, когда лёд закрепился на реке, но был ещё прозрачным, мы с Мидгардом ходили, словно по воде, и старались увидеть рыб, плавающих у самого дна. Нам было по семь лет, но Мидгард и тогда был достаточно крепкий, нетерпеливый и всегда носил с собой дубину. Ему захотелось поймать рыбу, которая поднялась к поверхности и плавала, не замечая нашего присутствия. Он бил по льду, двумя ударами пуская на холодную гладь воду, но рыба отплывала в сторону и продолжала двигаться медленно у края льда, словно дразня Мидгарда. Я лишь наблюдал, как он изнуренно пытается её поймать. После первого же удара рыба меняла свою траекторию, а Мидгард бежал вперёд делать очередную дырку на её пути.
