Аня уже приехала, и вся партия высыпала меня встречать.
– Слезай, кавалерист! – кричал одни из встречавших. Но сам я слезть не мог. Меня сняли с коня и, посмеиваясь, поругали за то, что не взял колбасу: ее можно было очистить от осколков стекла.
– Крепкое же стекло у винных бутылок, – констатировала успокоившаяся Аня, держа в руках бутылки с вином.
Мне перевязали «раны» и установили, что «инвалидность» моя продлится не более двух-трех дней.
Через три дня я на почтовом муле прибыл в экспедицию, где выслушал кучу шуток по поводу моей «кровожадности».
– Подумать только, какого коня хотел застрелить! Да ты бы за всю жизнь за него не рассчитался! – гремел главный инженер, вернувшийся из отпуска.
Вечером на попутной машине меня доставили в Самарканд, там я благополучно сел в поезд. Однако это приключение не отбило у меня желания и дипломную практику провести здесь, в той же самой партии, о чем я позднее и написал главному геологу.
На дипломную практику я опять приехал в Таджикистан, в ту же экспедицию. Сойдя с автобуса, сразу же направился к крыльцу конторы. Осматривая постройки, отметил, что поселок вырос, появились двухэтажные дома, красивые коттеджи с садиками, новый магазин и даже несколько гаражей. Здание конторы было прежним, но рядом с ним и химлабораторией строился новый дом. Все это говорило о расширении работ. Но каких? За счет чего? Строительство рудника или разворот разведочных изысканий? Мне как разведчику хотелось последнего.
На пути к конторе меня остановил начальник партии, в которой я работал в прошлом году.
– Сам бог тебя послал! – воскликнул он, пожимая мне руку.
– А что случилось? – удивился я.
– Хочу пойти в отпуск за два года, да некого оставить вместо себя.
– А Геннадий?
– Не хочет его главный геолог. Уперся, что Геннадий годен как исполнитель, а руководитель из него, как из музыканта молотобоец. Пойдем-ка к главному, – и Искандер схватил меня за руку.
– Постой! Ты что, думаешь, он меня поставит начальником?
– Он о тебе высокого мнения, расхваливал твой отчет и карту участка с прогнозами. Так что пойдем, ты меня выручишь, – объяснял Искандер.
– Но диплома-то у меня еще нет…
Перебив меня, он стал горячо доказывать, что есть начальники партии с образованием техников, и начал перечислять их по фамилиям. Спорить было бесполезно, и я покорно двинулся за ним в канцелярию, где надо было сдать документы о прибытии, а затем к главному геологу. Искандер «поволок» меня мимо прежнего кабинета главного куда-то по коридору. Он смело открыл дверь, на которой была прибита новая табличка «Геологический отдел».
– А, молодец, что не соврал и приехал! Я уж думал, что ты не покажешься после приключения с твоим четвероногим другом, – с усмешкой встретил меня главный. – Да отпусти ты человека, – приказал он Искандеру, который все еще держал меня за руку. – Дай ты ему отдышаться с дороги. А ты садись и рассказывай.
Но я решительно не знал, что мне рассказывать, и глупо улыбался.
– Ну что ты раззявил рукавицу? Говори, на сколько времени, в какую партию хочешь и когда тебе наконец вручат эти паршивые корочки? Все равно больше знать ты не будешь. Ну, отвечай, – грозно сказал Борис Александрович.
Пришлось ответить на все его вопросы, причем спрашивал он меня с пристрастием, будто прочил в женихи своей дочери, тоже заканчивавшей геофизическое отделение САГУ. И тут пришла очередь Искандера. Он заговорил об отпуске, жалуясь, что жена и домой его не пустит.
