Влада озадаченно покачала головой.
– Сложно все это. Порой мне кажется, что он мамой очень дорожит, он же никогда про нее худого слова никому сказать не дает, это только его привилегия. И смотрит иногда так, будто она настоящее сокровище, а потом вдруг спохватится и оскорбляет ни за что. – И решительно скомандовала: – Давай лучше делом займемся, некогда болтать.
Коровы с сомнением смотрели на брата и сестру, не слишком им доверяя. Не обращая внимания на их косые взгляды, Влада быстро обмыла вымя у каждой, и они с Васькой принялись за доение. Пока шла дойка, вычистили стайку, накидали свежей соломы и в поилки налили воду. Закончили все через полчаса.
Оглядев из-под руки коров, как капитан на картинке в книжке про пиратов, Васька гордо возвестил:
– Вот и все! Делов-то! Быстро же управились! Молодцы мы! И почему мама не любит, когда я ей помогаю? Ведь это гораздо быстрее! – удивленно спросил он. – Боится, что я на бабу стану похож, как папка постоянно говорит?
Сестра небрежно махнула рукой.
– Ой, да она все отцу желает доказать, какая она нужная и незаменимая. Он же постоянно заявляет, что он один добытчик и всех нас содержит.
– Хвастун он по жизни, – повторил чьи-то нелицеприятные слова Васька.
– Ладно, не будем родителей осуждать, нехорошо это, – спохватилась Влада.
– Конечно, почитай отца и мать своих, – процитировал Закон Божий младший брат. – Да только порой вовсе не хочется. Это я про отца.
– Жизнь всех рассудит, – Влада ухватила расфилософствовавшегося братца за рукав и вывела из стайки. – Не нам судить.
Васька хотел сказать еще многое, но они уже вошли в дом, и он замолчал. Разойдясь по своим комнатам, каждый занялся своим делом. Васька уткнулся в очередную взятую в библиотеке книгу про пиратов, а Влада, захватив большое полотенце, ушла принимать душ.
Уже в своей комнатке расчесывая волосы на ночь, подумала о Ярославе и расплылась в счастливой улыбке. Пусть кто что хочет говорит, но они любят друг друга! Пусть Яр ей в любви еще не признавался, но она ведь видела, с какой нежностью он на нее смотрел, как старался чем-нибудь порадовать. Вот и сегодня привез ее любимое эскимо, причем специально купил для этого термосумку, чтоб не растаяло.
Уставившись в беленый потолок, решила, что никогда не допустит таких уродливых отношений, как у отца с матерью. Уж собой помыкать она никому не позволит. Но Ярослав и не такой, в его семье все друг друга любят и уважают. Она постарается, чтоб и у них все было так же.
Утром, готовя завтрак, Галина с ласковым упреком высказала дочери:
– Что ж ты меня-то не разбудила вчера, доча? Работы ведь уйма оставалось! Замаялась небось?
Довольно глядя на отдохнувшую мать, Влада рассмеялась.
– Мы с Васькой быстро управились. Молодец он. Не то что Вовка с Севкой. Лентяи оба.
– Вовка устает, отпахать полную мужицкую смену в шестнадцать лет тяжело, – вступилась мать за старшего сына. – А вот Севка-то мог бы и помочь.
– Гад он, этот Всеволод! – сурово констатировала дочь. – Он от отца все самое худшее перенял.
– Кто тут про меня гадости говорит? – послышался нарочито грубоватый голос Севки и на кухне объявился и он сам.
Влада повернулась к нему, уперев руки в бока.
– Что я про тебя говорю? Правду, правду и ничего, кроме правды!
Севка сжал кулаки и угрожающе надвинулся на сестру.
– Повтори, что сказала! – потребовал в полной уверенности, что та испугается.
