– Да, признаюсь, он шикарен! И, все же, придется его съесть, иначе он испортится и мы не узнаем каков он на вкус. А этого допустить никак нельзя. Сам Виктор Алексеевич выбрал его для нас. – и она специальным ножом для тортов, в виде лопаточки с чернением по фигурному краю, начала отрезать куски и раскладывать по тарелочкам. Линке достался первый кусок, как самой младшей сладкоежке. Ей попались розочки и часть шоколадного мостика на многослойном корже из разных сортов теста: бисквитного, песочного и безе-прослойки с ягодами и орехами. Вкус торта не уступал его внешнему виду. У меня было ужасное настроение, однако, эта волшебная сладость немного улучшила его.»
Линка, доев лакомство, отодвинула от себя тарелочку и с простотой пятилетнего ребенка спросила:
– Гриппа, Виктор Алексеевич твой жених?
Тетка немного растерялась от такого вопроса:
– Он мой кавалер. Мы иногда встречаемся, ходим в театр, на выставки, на Рождество в «Берлин».
– Значит, жених. – с серьезным видом, сделала заключение Линка. – Женихи всегда куда-то приглашают своих девушек. И еще они целуются…
Гриппа не знала, сердится ей или смеяться над Линкиными рассуждениями.
Она, подавив в себе усмешку, спросила:
– Откуда, Лина, у тебя такие познания?!
Я по телевизору фильмы смотрю, сериалы. – чистосердечно призналась пятилетняя девочка.
– Да… ты там насмотришься. – отозвалась Гриппа. – Придется и впрямь задуматься об интернате. Одна на шашлыки во взрослую компанию улизнула, поставив меня перед фактом, вторая с пяти лет на «Санта-Барбаре жизни учится. Распустила я вас! Нет у меня опыта с детьми, ведь говорила Наташе.
После чая Гриппа отправила нас чистить зубы и укладываться спать, разрешив мне перед сном немного почитать книгу. Отбой у нас ровно в 21:00 и безо всяких разговоров. Такой режим установила нам Гриппа. Убедившись, что мы в кроватях, она отправляется смотреть по телевизору программу «Время.»
Из дневника Полин:
«Всю ночь мне снился странный сон: будто к нам на участок пришла рыжая лисица. Я бегала за ней, ловила ее, а она ускользала из рук. Однако, мне все же удалось схватить ее за пышный рыжий хвост, но какого было мое удивление, когда вместо лисицы у меня в руках оказалась шапка Северина. Я даже проснулась от этого.»
Утро следующего дня было хмурым, а, следовательно, в доме напротив зажгли свет, но я подавила в себе желание смотреть в их окна. Стало почему-то стыдно и страшно. А, вдруг, я увижу что-то такое от чего вновь разозлюсь и мое настроение окончательно испортится. И, потом, я уже взрослая, а подглядывать за чужими людьми в окнах – некрасиво и, как сказала Гриппа, -дурное воспитание.
До завтрака еще было время. Сняв с полки томик Конан Дойла, я продолжила чтение его удивительных историй, пропитанных духом старой Англии.
На завтрак нас ждала каша, какао и бутерброды с маслом и сыром. Гриппа не любила готовить, но из чувства долга перед нами, осваивала рецептуру старинной поваренной книги, каждый раз в голос возмущаясь и говоря сама себе:
– Каперсы! И где прикажете их взять?!
Так было по каждому из отсутствующих ингредиентов, указанных в рецептах старинной книги и тетка перешла на бульоны и каши с макаронами. Сама она ела мало и была равнодушна к еде. Гриппа выдавала мне на неделю небольшую сумму для школьного буфета, однако и туда докатилась волна инфляции, обесценивая мои скромные средства. Тетка вздыхала и вспоминала Виктора Алексеевича, потратившего почти все свои сбережения на удовольствия: рестораны, поездки и подарки. Иногда она ругала его за мотовство, а он отвечал:
