– Ешь, мой зайчик, так вкусно, что за уши тебя от тарелки не оттянешь.
Выпив по рюмке водки, Федька с чавканьем стал хлебать свой хаш. Любка тем временем вытащила из коробки торт и стала объедать с него розочки. Водку она пить не стала и поставила свою рюмку за буфет. Достав еще одну пустую, поставила рядом с рюмкой Федора и снова наполнила водкой.
Вскоре охмелевший Федька стал тащить Любку в спальню, но та под разными предлогами выворачивалась из его цепких рук. Наконец ему удалось прижать ее к стенке.
– Ну, чего ты меня мучаешь? Ведь я тебя, Любушка, люблю больше жизни.
– Давай, мой сладенький, сначала посчитаем наши отпускные денежки, – сказала она, целуя его в губы, – а потом со спокойной душой займемся любовью.
Федька отстранил от себя женщину, бросился к куртке, достал из кармана вдвое сложенные деньги.
– На, возьми, – протянул он их Любке. – Ведь я работаю для тебя. Здесь зарплата и отпускные.
Женщина схватила весь пучок денег и тут же спрятала их в небольшую сумочку, лежавшую на комоде. Настроение ее сразу заметно улучшилось. Она схватила Федьку за плечи и с силой потащила его в постель.
Через некоторое время застолье продолжилось. Любка подошла к столу, налила Федьке полную рюмку водки.
– Давай, мой зайчик, выпьем за нашу любовь до дна, – сказала она и, чокнувшись своей рюмкой о рюмку Федьки, опрокинула водку в рот.
Тот последовал ее примеру и осушил рюмку до дна. Не закусывая, налил еще одну и снова выпил. Не прошло и получаса, как Федька опустил пьяную голову прямо в тарелку с недоеденым хашем. Любка затащила его на кровать.
– А теперь делай баиньки, мой зайчик, – сказала она, очень довольная собой. Посмотрев на храпящего Федьку, пнула его в бок кулаком. – Думаешь, старый сопливый козел, мне приятно с тобой кувыркаться в постели. Да меня от тебя тошнит. Только моя беднота толкает меня в постылую кровать.
Она повернулась и вышла из спальни. Взяла свою сумочку, но прежде чем уйти, отрезала большой кусок торта и, не приседая к столу, съела его стоя. Затем вытерла руки полотенцем, помахала спящему Федьке: «До встречи, зайчик», – плотно прикрыв дверь, поспешила на трамвай.
Домой Любка приехала в отличном настроении. Ведь за деньги, которые она получила от Федьки можно купить многое. Женщина жила в поселке, который находился рядом с городом сразу за мостом с взрослым сыном Анатолием. Этот великовозрастный детина нигде не работал и не учился. Правда, сразу после школы он поступил во Владикавказское военное училище, но вскоре был отчислен из-за постоянных самовольных отлучек. Прошло уже несколько лет. А он по-прежнему ходил в курсантской шинели, но без погон.
Подойдя к дому, Любка толкнула дверь, та была заперта. Открыв ключом дверь, вошла вовнутрь. Сына дома не было. «Куда же он мог отлучиться? – размышляла она вслух. – Ведь знает, что сегодня у Федьки зарплата. Вчера еще говорил, что ему срочно нужны деньги». Она вышла во двор и направилась к соседке. Едва ступила на порог, та ей сразу заявила:
– Твой Анатолий не дождался тебя и уехал к твоему другу Федору. Сказал, что там тебя будет ждать.
Вернувшись в дом, Любка спрятала в шифоньер деньги, переобулась и помчалась на квартиру Щербаковых. Когда она стала подниматься в гору к дому Федора, то увидела на пороге сына. Тот сидел хмурый, обхватив голову руками. У Любки больно защемило сердце. Она подошла и пощупала голову Анатолия.
