– Ты что, сынок, заболел?
– Чего ты со мной сюсюкаешься, как с маленьким? – грубо ответит тот. – Я вполне здоров.
– Почему ты меня не дождался дома? Ведь мы договаривались, что я приду вовремя. Прихожу, а тебя нет. Ну и как тебя понимать? Что я тебе, девочка, бегать туда, сюда через весь город. Чего ты капризничаешь, чего тебе не хватает?
– Денег мне не хватает, – с надрывом в голосе ответил сын.
Любка присела с ним рядом на ступеньку, заплакала.
– Чего тебе от меня надо? Ведь я бьюсь из последних сил, чтобы тебя накормить.
– Я в этом не виноват, что ты меня таким воспитала, – заявил сын, поднимаясь и направляясь в дом. – Это все твое воспитание, – со злостью бросил он в лицо идущей следом за ним матери.
Войдя в дом, Толик сел к столу, налил себе стакан водки, залпом выпил.
– Я, мать, не хочу жить на свете, – переходя на плач, запричитал он. – За что бы я не брался, ничего у меня не получается. Это ты во всем виновата. Это ты не приучила меня к труду.
Любка тоже присела к столу, налила себе рюмку водки, не спеша выпила.
– Я сегодня заработала много денег, – виновато глядя в глаза сына, сообщила она. – Я их уже отнесла домой.
– Что мне твои копейки, – вскочил из-за стола Толик. – Мне нужно пятьдесят тысяч рублей.
– Пятьдесят тысяч? – испуганно вскочила с места Любка. – Да зачем тебе такие деньги?
Сын налил еще полстакана водки, молча выпил. Помолчав, поднял на мать глаза:
– Я проиграл в карты, – выпалил он. – И если до завтрашнего вечера долг не верну, то ты можешь со мною проститься. Мне больше не жить.
– Да где я возьму такие деньги? – заплакала Любка. – И в долг нам такую сумму никто не даст. – Она стала метаться по комнате. Потом вдруг остановилась и посмотрела сыну в глаза. – Есть у меня одна идея. Сегодня наша квартирантка будет купать старуху. Они в ванной болтаются больше часа. За это время я перетрушу постель старухи. Именно там она прячет свои сбережения. А сейчас ты иди в сарай и сиди там молча. Тебе не следует показываться на глаза Федьке. Как только он проснется, я его снова напою, а потом, когда старухи не будет в постели, проберусь в ее комнату и выпотрошу все ее сбережения.
Толик послушно ушел в сарай. Через щель в двери он видел, как вернулась с учебы квартирантка, как в комнате зажегся свет. Видно ему было и тот, как между входом в комнату Федора и входом в дом старухи металась его мать, которую ему нисколько не было жалко. Он уже давно убедил себя в том, что во всех его бедах виновата именно она. Когда нужно было заниматься его воспитанием, мать гуляла и водила чужих мужиков в дом. Теперь сама вся больная и вынуждена «плясать журавля» перед этим уголовником. У выросшего Толика в жизни ничего делать не получалось. Единственное, что ему нравилось – играть в карты. Фортуна часто улыбалась Толику. Он выигрывал небольшие суммы денег, которых вполне хватало на выпивку и девиц. А тут, надо же, пролетел по-крупному.
Тем временем Любка снова напоила водкой Федьку и уложила его спать, а сама, набросив на плечи шарфик, стала подниматься по ступенькам в квартиру хозяйки. Дверь была не заперта, она толкнула ее и вошла в комнату. Старушки в постели не было. Из ванной комнаты доносилось хлюпанье воды. Не раздумывая, женщина бросилась в комнату старухи, подняла перину и стала копаться в подстилках, лежащих на металлической сетке кровати. Руки ее нащупали что-то твердое. Любка потянула тряпье на себя и вытащила старое зимнее пальто. Стала ощупывать его снизу доверху. В одном из рукавов заметила прикрепленный обыкновенной булавкой узелок с деньгами. Быстро отцепив свою находку и расправив тряпки, положила обратно перину, сложила подушки и расправила одеяло. Осмотрев постель и, убедившись, что все лежит именно так, как обычно, быстро направилась к выходу. По пути она сунула старое пальто в диван, на котором спала Полина.
