Мария Михайловна на правах именинницы и хозяйки уселась в кресло в центре стола и, размахивая сухой старческой рукой, командовала, кому куда садиться. Полились одно за другим поздравления, пожелания долголетия имениннице. Послышался дружный звон стаканов и стук вилок.
Когда Полина выложила на стол последние остатки приготовленных блюд, сытые и изрядно захмелевшие гости стали расходиться. В доме остались только родственники, да засиделся Толик с друзьями. Девушка прислуживала за столом, подавала блюда, убирала и уносила мыть на кухню грядную посуду. За столом с Дуняшей сидел ее племянник Виталий – владелец стоматологической клиники – и его гражданская жена Кристина, работающая стриптизершей в одном из VIP-кафе. Выбрав момент, когда жена Виталия пошла танцевать с Толиком, Дуняша, указывая на уносящую стопку посуды Полину, сказала племяннику:
– Вот, Виталик, какую тебе жену надо. Чтобы была здоровая душой и телом. Посмотри, какой стол она накрыла нашей Марусеньке на день рождение! Твоя и во сне таких блюд не пробовала.
– Да ладно тебе, Дуняша, – поморщился племянник. – Чего ты взъелась на Кристину? Не такая уж она плохая, хотя и стриптизерша. Ну, подумаешь, дотрагиваются до нее мужики и любуются ее красивым телом, что от нее убудет? Зато у других от просмотра ее сеансов слюнки текут. А в жизни она только моя.
– Какая же она твоя? – укоризненно покачала головой тетушка. – Посмотри, как этот картежник, сын Любки, ее лапает. Разве нормальная женщина себе такое позволит?
– Она женщина современная, без комплексов, – ответил Виталик, посмотрев на танцующую парочку. – А твоя Полина – деревенская простушка. От нее за версту фермой пахнет.
– Зачем ты так говоришь? – обиделась Дуняша, – да еще так громко. Полина услышала твои слова.
– Ну и пусть слушает. Что ты мне ее сватаешь? Не нравятся мне такие монашки.
Полина, конечно, слышала весь разговор Дуняши и Виталика, но обиды на них у нее не было. Она свыклась с тем, что в последнее время над ней часто смеются из-за того, что она зимой и летом ходит в одних и тех же кроссовках. К обидным высказываниям у нее уже выработался защитный иммунитет. Вымывая на кухне посуду, она мысленно отражала и этот выпад: «Не важно, кто и что обо мне думает, важно то, кто я есть на самом деле».
Когда Полина подала на стол свое коронное блюдо пюре с мясом, Дуняша не удержалась от похвалы.
– Вот тебе и монашка! – толкнула она в бок племянника. – Такого блюда ты не пробовал даже в лучшем ресторане города.
Накладывая в свою тарелку пюре, Виталий поднял глаза и встретился взглядом с Полиной. «Ну и глазища, – подумал он, – а ведь совсем еще юная, даже косметикой не пользуется».
Уловив пристальный взгляд Виталика, Полина отвернулась. Но это не ускользнуло от пристального взгляда Дуняши. И тетушка продолжила свое давление на племянника.
– Ты, Виталя, для меня не безразличен, – начала она очередную свою атаку. – Я тебя без родителей воспитывала. Мне обидно слышать от людей, что ты трепещешь над своей Кристиной, угождаешь ей во всем, боишься, что она от тебя уйдет. Пусть уходит. Кому нужна такая женщина киборг?
– Что ты такое говоришь? – обиделся Виталик. – Никакая она ни киборг, а красивая и хорошо сложенная женщина.
– Да какая там она женщина? – не унималась Дуняша. – Я ей правильную характеристику дала. Грудь величиной с кубышку, губы вывернутые на изнанку на языке металлическая бусинка, в ноздрях кораллы торчат, на пупке болтается колокольчик, на запястье рук, как у уголовницы, татуировки. Одним словом, такое впечатление, что вся она из подсобных материалов собрана.
