Политика и ирония: совместимость и взаимодействие - страница 4

По классификации Ж.В. Зигманн, политические жанры представлены иерархической структурой, возглавляет которую гипержанр: гипержанр «программные документы», включающие такие жанры, как «программа», «манифест», «устав»; гипержанр «предвыборная агитация», в который входят жанры «предвыборная платформа», «политическая реклама»; гипержанр «политические дебаты» [цит. по: Каримова 2006: 38].

Проводя стратификацию политического дискурса по субъектам политической деятельности, исследователи выделяют общественно-институциональную коммуникацию, коммуникацию между институтом и гражданином и коммуникацию между агентами в институтах [Шейгал 2000(b)]. В первом случае разграничивается коммуникация по линиям «институт – общество» (она представлена жанрами лозунга, призыва, декрета, плаката – в качестве обезличенных «высказываний институтов» или жанрами указа, публичной речи – как высказываний политических лидеров) и «общество – институт» (жанры петиции, обращения, листовки, наказов избирателей и т. п.). В дискурсе политиков-профессионалов можно выделить особую область – речевые жанры, субъектами которых могут быть лишь лица, занимающие самые верхние этажи в политической иерархии, например, руководители государств: это такие жанры, как инаугурационная речь, послание парламенту о положении дел в стране, прощальное обращение президента и др. В коммуникации между агентами в институтах выделяются внутренняя (служебная переписка, закрытое заседание) сфера и публичная сфера, в которой реализуются жанры переговоров, парламентских дискуссий, партийной программы, программной речи на съезде партии и др. В качестве одного из возможных критериев стратификации политического дискурса можно назвать отнесенность жанра к тому или иному событию политической жизни, которое может быть циклическим (выборы, инаугурация, съезд партии, церемония патриотического праздника, ежегодное выступление президента с посланием парламенту), календарным (встреча депутата с избирателями, парламентские слушания, визит политического деятеля) или спонтанным (митинг, политический скандал, референдум).

Фольклорное понимание политического дискурса предполагает подход к нему как к вербальной культуре, охватывающей весь этнос, элементы которой обнаруживаются в самых разных социальных и профессионально-бытовых слоях общества. Слагаемые этого дискурса разнородны: канцелярит и мат, анекдот и политический скандал, слухи и лозунги, частушки и т. д. Словом, это то, что исследователи называют неформальной политической коммуникацией [Базылев 2005: 9], которая разнообразна и с трудом поддается классификации.

Для данного исследования представляют интерес те разновидности политического дискурса, которые предполагают широкое использование иронии. Прежде всего, это политическое интервью, политический анекдот, политическая пародия, политическая карикатура и некоторые другие.

По мнению некоторых исследователей, ирония способна проникать во все речевые акты и почти во все речевые жанры, подобно тому как она может проникать во все виды тропов, сплошь и рядом образуя ироническую метафору, ироническую метонимию, гиперболу, литоту и сравнение [Ермакова 2014: 75]. Говоря об иронии в английском дискурсе, в частности, в политическом, мы исходим из предпосылки, что ироничность является особенностью коммуникативного стиля англичан (это проявляется в частотности употребления иронии и разнообразии ее функций). Для английской лингвокультуры применение иронических, самоиронических, саркастических высказываний актуально и естественно. Напротив, ситуации, когда ирония находится под запретом, делают англичан беспомощными и уязвимыми.