Полковник не виноват. Он бы никогда так не поступил. Никогда!
Рано или поздно это выяснится. Я знаю.
А до тех пор я буду заботиться о Ксюше и... ждать.
Ждать ЕГО...
6. Глава 5
До Кабула мы так и не доехали.
Правительственные войска закрыли границу, вынудив нас остаться в стране. Всех выживших временно поместили в небольшом палаточном городке, недалеко от главной государственной больницы.
Меня с Ксенечкой из-за серьезных ожогов поместили в отдельную палату. Для всех малышка вдруг превратилась в мою дочь. Не знаю, как и почему это произошло, но помня наставления отца и угрозу, висящую над нами Дамокловом мечом, переубеждать их я не стала.
Единственное чего ждала - возвращения папы. За три дня он позвонил лишь однажды. Сказал, что напал на след Алены - возможно ее подобрали сотрудники Красного креста и перевезли в один из своих лагерей недалеко от столицы. Если это так, то совсем скоро моя малышка вновь обретет маму, а это пока лучшее из того, что с нами произошло...
Накормив Ксюшу специальной смесью, дожидаюсь, когда она уснет и тихонечко выскальзываю в коридор. Я настолько вымоталась и устала, что с трудом передвигаю ноги. Действие обезболивающего давно прошло, спину и плечи нещадно жжет. На все мои попытки вымолить что-то посильнее, врачи только разводят руками - лекарств нет, довольствуйся, чем дают.
Я все еще не могу принять, что это происходит на самом деле. Что в стране началась самая настоящая кровавая война, как жутких фильмах про восстания или книгах про восточных шейхов. Мысли о том, что папа скоро найдет Алену и мы уедем из этого ада самые упоительные и сладкие. Только они дают утешение и помогают не сойти с ума.
И я цепляюсь за них, как за спасательный круг, чтобы не утонуть в панике и отчаянии.
Но иногда накатывают моменты слабости, как например сегодня. И тогда мне хочется, обезумев, орать во все горло и рвать на себе волосы, умолять, чтобы все это поскорее закончилось... но умом я понимаю, что от этого никому лучше не станет. Меня никто не услышит и чудо так и не произойдет.
Потому что в реальной жизни им места нет...
Тихое покашливание разрывает тишину.
Отворачиваюсь от окна и часто моргаю, пытаясь сфокусироваться на застывшей передо мной фигуре.
Лейла - переводчица из Красного креста стоят напротив. Лицо женщины непривычно бледно, зрачки расширены настолько, что большие миндалевидные глаза кажутся совсем черными.
В груди тут же поселяется немая тревога. Страх опутывает спину ледяной паутиной, стягивает, давит на затылок. Мне страшно. Кожу покалывает от паники. Низ живота сводит резкими спазмами.
– Что случилось? – еле слышно выдавливаю я.
Лейла виновато тупит взор и во мне словно что-то обрывается.
По телу пробегает уже знакомая дрожь, а сердце начинает колотиться еще сильнее.
Не могу вдохнуть. Нет сил. Ни моральных, ни физических. Но остатками разума понимаю, что сейчас будет в разы больнее.
И от этой боли я уже вряд ли оправлюсь...
– Я только что говорила с доктором Хасаном. На лагерь, куда ездил твой отец напали... Мне очень жаль, – звучит сквозь гул в ушах и я чувствую, как меня покидает сознание.
Но пальцы Лейлы вцепились мне в предплечья и держат с такой силой, что казалось, раздробят меня на куски.
– Отпусти меня! Где мой отец? Где он? – мой собственный голос звучит как-то глухо, совсем хрипло. Наверное, это не я. Это кто-то другой. Чужой. Незнакомый мне человек. И пол под ногами колышется, превращаясь в черную бездну, затягивает меня воронкой в самое пекло. Где я сгораю дотла. Превращаюсь в прах.
