Такой свою тётю Поллианна не видела ещё никогда.
– Ой, ой, ой! Так они у тебя тоже есть, тётушка, тоже есть! – восторженно кричала, пританцовывая вокруг неё, Поллианна.
– Да что у меня есть, что? Какая же ты непоседа!
– А я никогда и не знала, что они у тебя тоже есть! – продолжала, прыгая по гостиной, её племянница. – Разве они могут у кого-то быть, а он и не знает этого? Интересно, у меня они могли бы быть, как ты думаешь? – Поллианна принялась азартно трепать пальцами прямые пряди волос у себя над ушами. – Правда, они у меня всё равно не будут чёрными. Вот досада!
– Поллианна, потрудись объяснить, что всё это значит? – потребовала тётя Полли, неспешно снимая свою шляпку и пытаясь пригладить пришедшие в беспорядок волосы.
– О, нет-нет-нет, тётя Полли! Прошу тебя, нет! – восторг в голосе Поллианны сменился самым настоящим отчаянием. – Не приглаживай их, не надо! Это же я о них говорю, о твоих маленьких прелестных чёрных локонах. Тётя Полли, они же… бесподобны!
– Что ещё за глупости, Поллианна? Бесподобны! Скажи лучше, зачем ты ходила в комитет со своими нелепыми предложениями насчёт того маленького оборванца?
– И вовсе это не глупости, – возразила Поллианна, отвечая только на первый вопрос своей тётушки. – Ты сама не знаешь, какой красивой становишься с такими волосами! Послушай, тётя, позволь мне причесать тебя так, как я миссис Сноу причёсывала, и давай тебе в причёску цветок воткнём, а? Мне ужасно хочется увидеть тебя с цветком! Ты наверняка в сто раз красивее будешь, чем миссис Сноу. Нет, в миллион тысяч раз!
– Поллианна! – строгим голосом заговорила мисс Полли. Очень строгим, чтобы скрыть неожиданную радость, охватившую её после слов племянницы. Господи, раньше хоть кому-нибудь хотелось увидеть, какая она красивая? Да никому и никогда! – Ты не ответила на мой вопрос, Поллианна. Зачем ты обращалась в благотворительный комитет со своим нелепым предложением?
– Да, теперь-то я знаю, что оно нелепое. Но поняла я это только там, в комитете, когда выяснилось, что этим дамам важнее написать в отчёте, что они помогли каким-то инд… индусцам, чем Джимми. Тогда я написала дамам из моего благотворительного комитета, потому что от них Джимми тоже достаточно далеко, чтобы его можно было включить в отчёт. Может, они посчитают его за маленького мальчика из Индии, точно так же… Тётя Полли, а я для тебя тоже была маленькой индийской девочкой?.. Так ты позволишь мне причесать тебя?
Тетя Полли поднесла ладонь к горлу – к ней стремительно возвращалось старое, подзабытое уже ощущение полной беспомощности перед своей племянницей.
– Но, Поллианна, мне было так стыдно, когда наши дамы рассказали мне о том, как ты к ним приходила! Я…
– Ты не сказала! – вновь принялась пританцовывать Поллианна. – Ты не сказала, что мне нельзя заняться твоими волосами! А если не сказано «нет», это значит «да». Ну, примерно как с заливным для мистера Пендлтона получилось. Я ему не сказала, что это ты его прислала, но по моему «нет» он догадался, что «да». А теперь подожди минуточку, я только расчёску возьму.
– Но, Поллианна, Поллианна… – запротестовала тётя Полли, направляясь вслед за своей племянницей к выходу из гостиной.
– А, ты сюда решила прийти? Так это ещё лучше, – обрадовалась Поллианна, встречая мисс Полли в дверях её собственной спальни. – А где расчёска? Ага, вот она! Садись, садись, тётушка. Вот сюда. Ой, я так рада, что ты мне позволила себя причесать!
