Вошёл Юрий с бумагой в дрожащей руке.
– О, простите, что я помешал вашей молитве, я зайду позже.
– О нет, не надо, – так же монотонно и дружелюбно ответил Седой. – Что тебе?
– Я принёс свои размышления по поводу нашей религии, дабы вы смогли показать их всем, кто ещё не верит и тем самым научить их истине.
– Очень хорошо, брат Юрий, оставь бумагу здесь и ступай к своим братьям и сёстрам. Тебе пора читать проповедь.
– Спасибо, – счастливым голосом произнёс Юрий. – Я оправдаю ваши надежды.
– Ступай с Богом, – так же счастливо ответил Сергей.
Юрий поклонился и вышел из комнаты.
Подождав пока шаги Юрия стихли, Седой и Сергей безудержно рассмеялись.
– Да, редкостный придурок, – сквозь смех сказал Седой. – Это ж надо: «я принёс свои размышления…»
Они засмеялись ещё громче.
Наконец, вытерев слёзы, Сергей ещё раз хохотнул и уже серьёзно заявил Седому.
– Короче, слушай сюда, сворачиваться даже и не думай, терпи. У меня тоже все эти идиоты типа Юрки уже вот где сидят, – он провёл ребром ладони по горлу, – но я же не распускаю сопли.
– Эх, Серж – Седой махнул рукой. – Хрен с тобой, терпел же я как-то и ещё потерплю.
– Вот и молодец.
Они встали с подушек и снова уселись на диваны.
– Войдите, – послышался грубый голос.
Двери огромного кабинета открылись, и Павел с Петром неспеша вошли внутрь.
За столом Босса уже сидел этот мерзкий тип и ехидно поглядывал на Петра.
– Садитесь.
Пётр и Павел сели в широкие кресла и переглянулись.
– Чего вы хотели?
– Мы на днях получили доклад по Земле… – Пётр запнулся.
– Ну, говорите.
Павел решил продолжить сам.
– Мы решили, что нам надо послать мессию.
Босс удивлённо поднял бровь.
– А вы хорошо подумали?
– О да, мы в этом уверены, – как-то робко сказал Пётр.
Уродец, сидевший рядом, хихикнул.
– А зачем?
– Как зачем?
– Вы же и сами прекрасно знаете, что уже поздно. Не будем тратить свои силы, у нас и в этом мире дел хватает.
– Мы думаем, что не так уж всё и страшно, ещё можно всё исправить.
– Да вы и сами в это не верите. Всё, с людьми покончено. Неудачный был эксперимент, я же давно говорил…
– Нет, я думаю… – прервал его Пётр, но продолжать почему-то испугался.
– Не хочу я никого посылать,– пробасил Босс.
– А не рановато ли ещё, – он опять ехидно улыбнулся. – Разве уже прошло две тысячи земных лет?
– Да, сейчас уже две тысячи первый год от рождества Христова.
– Не напоминай мне о моём сыне, – побагровел Босс. – Это из-за ваших предшественников он полюбил этих несчастных людишек, и сам спустился на землю. Он их любил, а они… Он до сих пор не может стать таким, каким был прежде. Я больше не хочу связываться с людьми.
– Совершенно верно, давно пора прикрыть этот проект. Помните, – обратился он к Петру и Павлу, – как ваша контора загубила Жизнь на Ялмезе, внедрив животное начало в их духовную жизнь? Они превратились в примитивных существ за ничтожный отрезок времени. Вы рискнули ещё раз, – он опять хихикнул. – И теперь решили внедрить духовную составляющую в животных. Вот видите, не прижилось, пора бы уже это понять. Выходит, животное всегда сильнее. Всё, эксперимент окончен.
– Нет! – воскликнул Павел. – Люди развиваются, они…
– Вы и сами знаете, что это неправда, – с уверенностью произнёс Босс. – Люди развиваются едино лишь с целью упрощения и увеселения своего животного бытия.
– Но дайте…
– Наша духовная крупица, по сути, так и не вышла из зачаточного состояния. Она необратимо умирает в этих обезьянах.
