Полное собрание стихотворений и поэм. Том IV - страница 6



С гримасой может некраси-
(Вой, Эдвард! Ляжки у девчонки
Не прикасаются к тебе
И нет вулкана, нет воронки,
В которую проник в борьбе!)
Снимаю медленно покровы
Подушек, пледа, простыней.
Четырёхрукий, двухголовый
Здесь охорашивался змей?
Кладу на полку наши страсти
Чешуйки кожи, волоски,
Слюну из моей волчьей пасти
Засохшей спермы пузырьки…
До пятницы пускай томятся,
Лежат, вздыхают, вспоминают
Через неделю вскобелятся,
Запенятся, возобладают…
Дворцовая площадь
На площади Дворцовой – дождь
И если ты в сопровожденьи
Пяти охранников идёшь
В раздумьи, да ещё в волненьи…
Ты против Зимнего, до пят
Штаб Генеральный замер строго
Там кони (Клодтовы?) висят
Колонны. Встала как бефстроган
Лишь там державность горяча,
Там слёзы застят моё зренье,
Единственная, как свеча
Колонна для успокоения…
А больше нет в России мест
Ну разве Кремль с Петром сравнится?
Россия кто? Большая птица
Впотьмах присевшая на крест.

Законы Хаммурапи

Учу законы Хаммурапи,
Чтоб терракотовых вождей
Диктаторов чужих сатрапий
Я понимал бы как людей…
В горячей мгле Месопотамий
Там где поэт Саддам Хусейн
Создал режим гиппопотамий
А янки прыгали в бассейн
Потомки бродят Хаммурапи
Стенают и стреляют вдаль
А с терракотовых сатрапий
Собрали финик и миндаль
Эдем меж Тигром и Евфратом!
…Затем повесили его,
Кадык его объяв канатом,
И снявши смерть на видео.

Ф

И в тело ваше узкое, глубокое.
Моё заходит тело одинокое
И тело ваше, влажное, кривляется,
Сжимается, дрожит и разжимается…
В окно заглядывает небо любопытное
Что в комнате возня парнокопытная
Что фырканья, что стоны, сквернословия
И грива ваша виснет с изголовья…

Ф

Бёдрышки хрупкие ваши
Всех и овальней и краше…
Груша! Какие лекала!
Помню, собакой стояла,
Попкой красивой играя,
Сука моя молодая!
Девка моя! Потрох сучий!
Мучай меня дальше, мучай!
Сдавливай задним проходом,
Путайся, хочешь, со сбродом!
Но приходи, улыбаясь!
Вечером, переминаясь,
Стаскивай куртку в прихожей
Не добираясь до ложа,
Стань моя девочка, doggy,
Шире раздвинь твои ноги…
Старый развратный козёл, —
Ввёл я себя в тебя, ввёл!
«Сука, кобыла, собака…
Вот тебе, вот тебе!» всяко…
Ведь все ушли в конце концов
По-деловому ездят «кары»
Туда-сюда, сюда-туда
Сквозь затруднённые бульвары
Сквозь пережитые года
Еще «полуторки» я помню
Они в резине молодой
А в них стояли, словно кони,
Солдаты потною толпой,
Голов ежи, на них пилотки
Послевоенные улыбки
Тех женщин ботики и «лодки»
Да, были среди них красотки,
Хотя вокруг не пели скрипки…
Рычали краны и прицепы
Собою стройки бороздили
Эфир? «Хованщины», «Мазепы»…
А вдалеке кирпич носили…
Отец мой, в гимнастёрке новой
Журнал он «Радио» читает
А мать стоит на всё готовой,
Но для чего, сама не знает…
По-деловому ездят «кары»
По набережной, где река
Лежит пустая… За бульвары.
А ну-ка выпьем коньяка!
За тех, кто жил, их больше нету
За женщин в ботиках, отцов,
Тех, чей сапог топтал планету
За этих русских храбрецов
Ведь все ушли в конце концов…

Фифи (вид из спальни)

Она на чёртика похожа!
Промежность кремом натирает
Видна мне, как, согнув в прихожей
Колени, в туалет шагает…
Она – моя большая драма
Она – последняя быть может
Моя возлюбленная дама.
Ведь жизни путь-то мною прожит?!
А я в постели пребываю,
Я жду её, сейчас вернётся
Из темноты я наблюдаю,
Как на свету ей всё неймётся.
В век маньеризма эту деву
Живописали бы охотно.
Тонка, изящна, бёдра, чрево, —
Всё хорошо бесповоротно.
На грациозных и высоких
Ногах несётся груша-попа
Там, в недрах жарких и глубоких
Для каждого быка – Европа