– А я еще не решил, – ухмыльнулся ардан.
– Думаешь, ты нам сильно нужен?
Уверенность в голосе пригорянина насторожила траппера. Он стрельнул глазами по сторонам. Гордо подбоченился:
– Чо ж приперлись, коли не нужен?
– Так мы и с кем другим договориться можем. Вон у тебя за спиной тоже хозяева стоят.
Ардан оглянулся:
– Ха! Хозяева! Что скажу, то и будет.
Интересно, он правда такой? Или выдает желаемое за действительное? Да нет, похоже, и вправду лысый мужик здесь за главного. Остальные и не подумали рот ему закрыть. Глаза потупили, как невесты на выданье, и дружно промолчали.
Ладно, будем по-другому общаться. Сейчас тебя на жадность проверим.
– Сколько возьмешь?
– А тебе чего надоть? – сразу прищурился траппер, но быстро поправился: – Я с тобой еще ни о чем не договорился…
Я пожал плечами, кивнул Сотнику:
– Пошли, что ли?
И сработало!
Мы не успели даже повернуться, как ардан всполошенно вскинулся, опустил лук:
– Вы, это, мужики, погодьте!
– Чего там тебе? – через плечо бросил я.
– Погодьте, погодьте… Во двор зайдите, поговорить надо.
– А надо? – Так, Молчун, главное – не переиграй. А то и в самом деле обидится и не позовет.
– Заходите, заходите. Экие вы обидчивые… Время, понимаешь, такое – не всякому подорожному верь.
– Ладно, хозяин. Зайдем. Посидим рядком, поговорим ладком.
Ни ворот, ни калитки в плетне не оказалось. Зато был перелаз. Собакам хватило одного окрика лысоватого ардана, чтобы умчаться кто куда. Видно, крут он на расправу с теми, кто послабее. Но, имея в спутниках Сотника, четырех таких трапперов можно не бояться.
– В дом не пущу, – сразу оговорил хозяин. – Кто вас знает? Может, порчу наведете. Вон рожи какие.
Чем ему наши рожи не понравились? Ну, заросшие, как лесовики. Так, понятное дело, где ж бриться-стричься в дороге? Ну, у Сотника повязка через глаз…
– А эта вовсе глаз не кажет, – кивнул ардан в сторону Мак Кехты. – Никак хворая?
– Да нет, не хворая она, – вступился я за сиду, выдумывая байку на ходу. – Обет дала – год лица никому не показывать.
– Это что ж за обеты такие? Не по-нашему что-то.
– Да мужа у нее убили. Вот и горюет. А что до «нашести» обета, так не местная она. С Юга дальнего.
– Эге. С Юга. Всяких я перевидал. Таких еще нет. Все вы вроде как не нашенские. Одна девка только…
А наметанный у него глаз. Даром что в лесу живет, видит купцов раз в полгода да своих соседей-трапперов иногда.
– Верно. Прав ты, – сказал Сотник. – Из Пригорья я.
Лицо хозяина сразу вытянулось. Еще бы! Кто ж не слыхал о воинском искусстве пригорян? Верно, одни глухие, так им на пальцах объяснили.
– А я из Приозерной империи, – добавил я, чтобы сгладить впечатление. – Гелка из арданов будет. Правда, и родилась, и выросла на Красной Лошади. Потому и признал ты ее одну.
Хозяин почесал бороду:
– Ладно. В сенник пойдем. Там поговорим.
В сенник так в сенник. Лишь бы под крышу.
– Годится. Пошли.
Он зыркнул исподлобья на стоящих поодаль мужиков:
– Ну? Чего уставились? Я дело обтяпаю. Сам.
Возражений не последовало. Рта открыть никто не посмел. Трапперы быстро разошлись, скрывшись кто в доме, кто за домом, ровно и не было их. Бабы наконец-то отправились по воду. Зато, сообразив, что беды наверняка уже не будет, на волю вырвалась ребятня. Как горошины из стручка выкатились. Оно и понятно: где бы ни проходило детство – на вилле среди виноградников, в лесной глуши на фактории, в городском ремесленном квартале или королевском дворце – главной чертой малолетнего сорванца всегда было и останется любопытство. Возрасту – от трех годков до десятка. Чумазые, вихрастые, огненно-рыжие, как на подбор. Что ни говори, а маленькие арданы. Породу сразу видно.
