Всего мгновение назад ее там не было.
Но вот она стоит и смотрит на Кайю широко распахнутыми голубыми глазами. Они будто светятся в сумраке под елками.
Сердце Кайи забилось в груди от волнения. Взгляд подмечал все новые мелочи: растрепанные волосы, босые ноги, белая рубашонка… И ни единого обережного узора, даже на вороте.
Кайя опустила в воду весло, замедляя скольжение лодки.
– Ты кто? – окликнула она девочку. – Где твое племя?
«Помоги, сестрица…»
Кайя прикусила губу. Взглядом гейды она видела, что рот девочки неподвижен. Голосок звучал прямо в голове.
– Ты мертвая, – не вопрошающе, а утвердительно сказала Кайя.
И с силой опустила весло в воду, уводя лодку от берега.
«Помоги, сестрица!» – раздался горестный призыв позади.
– Ищи другую добычу, голодный дух! – процедила сквозь зубы Кайя, работая веслом.
Она быстро гребла, не оборачиваясь, по протоке между двумя поросшими сплошным лесом берегами. Здесь стало совсем мелко, даже сквозь бурую торфяную воду виднелись камни на дне. Берега постепенно сходились – и чем уже становилась протока, тем сильнее беспокоился оляпка. «Не надо мне в ту сторону, – поняла его тревогу Кайя. – Повернуть бы…»
Вдруг прямо перед ней, перегораживая путь, бесшумно поднялся из воды призрак девочки. Кайя резко воткнула весло в дно и развернула лодку боком, едва не черпнув бортом воду.
«Не бросай меня здесь одну, прошу тебя! – раздался жалобный голосок. – Меня уже один раз бросили!»
Кайя нахмурилась, придерживая лодку посреди протоки. Девочка маячила перед ней, едва касаясь стопами поверхности, умоляюще глядя неподвижными, светлыми, как морская вода, глазами. Совсем малышка – верно, лет пяти-шести… Столько же было Кайе, когда она потеряла свою семью…
– Как ты умерла? – строго спросила Кайя.
«Меня оставили на острове, на одиноком камне… Мое племя заблудилось здесь, в черных протоках… Я стала даром здешнему сайво, чтобы он пропустил нас…»
Холодок пробежал по спине Кайи.
Скверная встреча! Духи брошенных или принесенных в жертву детей очень опасны. У сихиртя и саами множество страшных сказок о детях, оставленных в голодные годы в тундре. Даже мертвые, их духи никогда не отстанут от своего племени. Они молят о помощи, но на самом деле хотят лишь одного – еды…
«Сейчас попросится ко мне в лодку, – подумала Кайя. – Или начнет стенать, что ей холодно, чтобы я обняла и согрела…»
– Чего ты хочешь от меня, бродячая душа? – буркнула она вслух. – Мне нечем тебя накормить. И моей крови ты не получишь!
«Лишь об одном прошу, сестрица: похорони мои кости! Они тут, недалеко, где высится среди омута дед-камень… Мои кости клюют птицы, и я корчусь от ударов их клювов… Их палит солнце, и я мучаюсь, словно меня жгут огнем… Они трескаются от мороза, и я мерзну до самого лета… Отдай мои кости земле, и я перестану страдать…»
– Бедняжка, – пробормотала Кайя.
Внутри нее боролись сострадание и недоверие. Да, бродячий дух, но… Девочка, брошенное дитя, молит о помощи. И как не помочь ей – даже мертвой? Тем более мертвой… Неужели она откажет погибшему ребенку в такой малости?
…Бабка Морошка всегда повторяла, что их род во времена скитаний в чужих землях хранили боги. Сихиртя ни разу не плутали в непроходимых чащах, обходили самые гиблые трясины… Только в последнюю зиму пришлось положить несколько стариков на погребальные сани и оставить пурге… Но никогда, даже в самые трудные дни, они не приносили в жертву детей.
