Полуночный прилив - страница 106



Трулль Сенгар прочитал в глазах гостьи осознание собственной привлекательности. Она явно знает себе цену и намерена дорого продать незаурядную красоту: приобрести влияние в доме будущего мужа, а вместе с властью получить и свободу потакать собственным желаниям. Подобные намерения невольно настораживали.

Хотя, казалось бы, за все то время, что они с Фэром помолвлены, Майена не давала повода ни в чем себя упрекнуть. Тогда почему Труллю ее целомудренное поведение казалось лишь маской, за которой девушка умело скрывала необузданные желания? Однако, когда он смотрел, как их мать остановилась перед невестой старшего сына и произнесла обычные в таких случаях слова приветствия, в душе невольно шевельнулись сомнения. Что, если он ошибается, а всему виной его предвзятое отношение и к Майене, и к Руладу?

Трулль прислонился к стене и перевел взгляд на Фэра. На лице у того отразились гордость и… тревога. В общем-то, вполне понятно: Фэру есть о чем беспокоиться, начиная с их завтрашнего похода и кончая судьбой соплеменников. Рулад, стоявший за спиной старшего брата, беззастенчиво пожирал девушку глазами, почти в открытую демонстрируя свое восхищение.

Майена почтительно слушала Уруту, глядя ей в глаза.

«Она явно наслаждается тем, что находится в центре всеобщего внимания. Да защитят меня сумерки, неужели в моей душе столько потаенных уголков, наполненных темными мыслями?»

Ритуал приветствия завершился. Мать отошла в сторону, а невеста направилась к столу из черного дерева. Рабы только что закончили расставлять кушанья первого круга угощения. Майене полагалось сесть напротив Томада. Место слева от нее займет Фэр, а справа – Урута. Бинадас устроится рядом с матерью, а Трулль – рядом с ним. Руладу, как самому младшему, надлежало сесть справа от Бинадаса.

– Добро пожаловать к семейному очагу Сенгаров, – произнес Томад, обращаясь к гостье. – Увы, сегодня мои сыновья в последний раз сидят за общим столом, и это несколько омрачает веселье. Завтра они, выполняя повеление нашего короля-колдуна, отправятся в путь. Я молюсь об их благополучном возвращении.

– Я привыкла думать, что ледники не преграда для воинов тисте эдур, – ответила Майена. – Но твои глаза, Томад Сенгар, полны тревоги и опасений.

– Волнения стареющего отца, и не более того, – тускло улыбнувшись, сказал глава семейства.

– Арапаи редко бывают в тех ледниках, – встрял в разговор Рулад. – Считают их нечистыми. И потом, лед способен ослеплять. Он потихоньку высасывает из человека жизнь, как рана, которую не заметили вовремя. А еще говорят, там водятся громадные звери…

– Будь снисходительна к словам Рулада, – перебил его излияния Фэр. – Брат ищет славы в неведомом, чтобы ты, затаив дыхание, восхищенно глядела на всех нас.

– Пока что вместо восхищения мне и самой стало тревожно, – призналась Майена. – Теперь я буду беспокоиться за судьбу каждого из вас.

– Перед лицом любых опасностей все мы совершенно равны! – выпалил Рулад.

«Если не считать того, что один нечистокровный дурень отличается слишком болтливым языком», – мысленно добавил Трулль.

Рабы вновь наполнили чаши вином.

– Когда не знаешь, чего ждать, осторожность и предусмотрительность – самые надежные из всех доспехов, – промолвила Урута, поворачиваясь к Бинадасу. – Из всех нас ты один бывал за восточными границами земли арапаев. Какие опасности таят ледники?

Вопрос матери заставил Бинадаса нахмуриться.