Марфе это нравилось.
Какой-то особенной скромностью она не отличалась. Но, несмотря на определенные амбиции, берегов не теряла. Помнила про покушения и то, как опасно настраивать против себя местных жителей. Ну и о муже не забывала. Да, по обычаям тех лет он был излишне ласков и души в ней не чаял, то есть рукоприкладством не занимался. Во всяком случае, на регулярной основе. Только разок сорвался, да и то не сильно. Но они между собой все отношения выяснили, и она приняла для себя факт того, что находится ЗА мужем, а никак не впереди…
– Все готово, – поклонился управляющий мануфактурой, когда она вышла из пролетки.
– Славно, – ответила Марфа на ходу, стараясь как можно скорее войти в помещение. Где тепло, сухо и нет этого промозглого ветерка. Себе же под нос она буркнула: – Нужно было теплее одеваться…
Внутри действительно было все готово.
Четыре ткацких станка стояли заправленные, а рядом с ними – ткачи с подмастерьями для их обслуживания. И это были механические ткацкие станки. Развитие того самого, что не так давно показывали Марфе в опытном сарае.
Педальный привод сохранили, а вот ширину станка увеличили втрое от обычного. Ведь у ручного ткацкого станка какая проблема? Правильно. Ширина полотна ограничена длиной руки, которая просовывает челнок между слоями нитей. А тут челнок перебрасывался ударным механизмом и скользил по нитям утка…
Марфа сразу не сообразила, как лучше поступить. Она хотела саржевую ткань делать. А потом ее озарило. Парусина! Много дешевой и качественной парусины! Это ведь стратегический товар. А у нее довольно грубыми конопляными нитями весь склад завален. Так что станки сильно дорабатывать не потребовалось…
Раз-два, раз-два – крутили педали подмастерья, начав свою работу.
Громко защелкал ударный механизм.
И вообще все зашевелилось.
А на выходной барабан стала наматываться широкая грубая ткань полотняного плетения весьма и весьма однородного качества. И быстро наматываться. Раз в пять быстрее, чем обычные ткачи свои узенькие полоски изготавливали. Эти же получались еще и в три раза шире.
На несколько минут все вокруг погрузилось в тишину.
Ткачи мануфактуры молча наблюдали.
Марфа тоже.
– С саржей получится справиться? – после долгого медитативного наблюдения за тем, как летал челнок, поинтересовалась она у мастера.
– К зиме, не раньше.
– Жаль.
– Не раньше, а вот позже – может быть.
– Я поняла, – вполне благодушно кивнула Марфа. – А с прядильным станком нет мыслей?
– Увы, госпожа. Ни руки, ни голова до него не доходят.
Она кивнула.
Молча прошла вокруг станков, самым внимательным образом их осматривая. А у самой вся голова вновь оказалась забита мыслями о том, как вся эта парусина пойдет через Дон в Азов и оттуда в Константинополь. Ну и далее в бассейн Средиземного моря. Паруса из крепкой конопляной нити – ладный товар. Ходовой. Она не сомневалась – с руками оторвут. Особенно Испания, которой для могучего флота парусины требовалось очень много. Тем более ладной.
Можно, конечно, его и на север «толкать». Но там война. И Балтика перекрыта. Торговля же через Северную Двину шла вяло и имела слишком много издержек транспортных. Намного больше, чем через Дон. Особенно сейчас, когда османского флота больше нет.
– Госпожа, – произнес вошедший с улицы масай.
– Что-то случилось? – удивилась она. Обычно без особой нужды они не нарушали ее покой и не вмешивались в такие мероприятия. Тем более что в помещение имелись пятеро бойцов, которых более чем достаточно для ее защиты.
