Ну и ладно! Зато немного от души отлегло, когда я увидела, что внутри стены
не обиты черным крепом. Правда, и розовым единорожкам тут придется не по нраву.
В сдержанные серовато-зеленые тона были окрашены ткани, заменяющие современные
обои, тяжелые бархатные шторы, украшавшие окна. Удивительно! А снаружи окон-то
и не видно! Потому и пришло в голову сравнение со склепом!
Пока я развлекала себя разглядыванием интерьера, как-то успокоилась и
расслабилась. А зря. Слишком быстрый переход от созерцательности к мрачной
реальности лишил меня силы духа и боевого настроя, с которым я намеревалась
отстаивать свои права. Дворецкий практически впихнул меня в кабинет к Темному,
и я ойкнула от страха и хотела попятиться, но ноги мои практически приросли к
полу.
Во- первых, выглядел он точно так, как описывала его Агнес. Стройное
мускулистое тело в черной рубахе и обтягивающих черных штанах. Смоляные
разлохмаченные волосы свободно падают на плечи. А на лице – черная маска.
Единственное, что в нем было от человека, это поза. Он вальяжно примостил
свою пятую точку на краешек массивного стола, спасибо, не из черного дерева, и
читал какую-то бумагу.
- Вы опоздали. – ледяной ветер не так бы меня заморозил, как его тон. Он
отложил свое чтиво и скрестил руки на груди.
Я же не виновата, что Густав не рассчитал, с какой скоростью должна была
ехать лошадь. Он-то и понятия о скорости вообще не имеет.
А хозяин кабинета продолжил объяснять, что я виновата.
- Вам назначено было явиться в полдень. Вы знаете, в каком положении должны
быть стрелки на часах в это время?!
- Вверху, - прошептала я, чувствуя, как подгибаются коленки от страха. И в
то же время внутри затрепыхалась какая-то радость. Мне показалось, что я узнала
голос. Властный, подчиняющий и сексуальный. Может ли это быть мой спаситель?
Или со мной так играет инстинкт самосохранения? Предлагает поверить, что этот
пугающий господин и есть благородный защитник попавших в беду дев?
- Правильно. Вверху. А сейчас одна из них внизу. Что это значит?!
Я не стала отвечать на идиотский вопрос и опустила глаза. Но Темный
продолжал:
- Скорость лошади в упряжке составляет примерно пятнадцать фарлонгов в час. До
монастыря, в котором, я надеюсь, вас чему-то научили, тридцать фарлонгов. Я
даже указал, что вы должны были выехать в десять, чтоб прибыть в полдень. Это
значит, что по пути вы останавливались и занимались непонятно чем. Что вы
на это скажете?
Что я скажу? Переодевались мы с Агнес не более десяти минут. А за остальные
двадцать пусть спрашивает у Густава. Почему его лошадь движется не с заданной
господином Темным скоростью. Но оправдываться я не собиралась. В глазах
всесильных это выглядит жалко. Поэтому я просто промолчала и подумала, что не
заметила над входом надписи: «Добро пожаловать в ад!»
То, что он сейчас докапывался, было ерундой. Гораздо хуже я чувствовала себя
от униженности положения. Он такой мрачный и могущественный. А я возле порога с
жалким узелком. Как нищенка или бродяжка, пришедшая просить кусок хлеба.
Так меня ж и предупреждали! «Нечего раскисать!» - скомандовала я себе. Иначе
он не оставит мне и шанса на выживание. Высосет всю кровь и выбросит
бездыханную тушку на помойку. Подумаешь! Позанудствует и покажет мне, наконец,
где я буду спать, где с дороги могу умыться и руки помыть. Или он уже сейчас
ждет, что я упаду в обморок? Может, и упаду. Но не сейчас. Я напомнила себе,
что должна выжить на службе этому упырю.
