Старого охранника уже не хотел сам пан Дыблик, а новый, он же Генрих, не захотел работать на мерзавца.
Шагая по ночным улочкам засыпающего городка, оба мужчины были печальны. Генрих корил себя за то, что ввязался в эту сумасбродную игру и подставил многодетного Богдана, а Богдан просто думал о том, где ему теперь искать новую работу.
- Переночуешь у меня, - когда до дома охранника оставалось всего ничего, заговорил Богдан.
- Мне неудобно, – ответил Генрих. – Из-за меня ты лишился работы.
- Лех всегда был гнилым человеком, - отмахнулся Богдан и указал рукой на невысокий деревянный дом, в окнах которого еще горел свет. Отца, мужа и кормильца, здесь явно ждали с нетерпением, поскольку, едва оба мужчины вошли в сени, как навстречу им выбежали ребятишки и красивая молодая женщина в видавшем виды поношенном платье и платке, поверх соломенного цвета волос.
- Отец! – крикнул кто-то из ребят и на Богдана хлынула лавина маленьких ручек и широких улыбок, оттеснив гостя к стене.
- А ну-ка, разойдись! – громадный мужчина поймал самого младшего из детворы и шутки ради чуть подбросил вверх, а затем осторожно поставил на застланный соломой пол.
- Богдан, – женщина шагнула вперед. Обхватила руками шею мужа и, привстав на цыпочки, поцеловала его в губы, а когда супружеская пара разорвала объятия, хозяйка дома заметила Генриха, продолжавшего стоять в углу.
- А это кто? – спросила она.
- Мой новый приятель, пан Генрих Велке, – представил своего гостя Богдан и Генрих сделал шаг, склонив голову в приветствии.
- А это моя жена Стефсия и дети, - мужчина подозвал широким жестом толпу малышей, возрастом от семи и ниже.
- Это Алес, - показал на старшего мальчика, - а это Вит и Эльза, за ними те, кто у нас самые младшие – Ян и Габриэла.
Дети все как один поклонились, поздоровались. Их перемешанные голоса вызвали улыбку на губах князя.
- Очень приятно, – произнес он.
Стефсия покосилась на мужа, вопросительно изогнув брови.
- После объясню, – произнес тот и с улыбкой добавил. – Ты бы нам пива принесла. Надо кое-что обсудить с паном Генрихом, - и затолкал малышей в дом.
Жена протестовать не стала. Подхватила юбки и последовала за малышами.
- Прошу, пан, – усмехнулся Богдан, указывая Генриху идти вперед. Велке спорить не стал. Вышел из сеней прямо в небольшую натопленную горницу, где стоял широкий стол, да пара лавок у печи. Как Генрих догадался, в доме находилось всего две комнаты. В одной готовили и принимали гостей, во второй жили и спали. Скромно и даже более чем, тем более, что размеры комнатушек были такими, что не развернешься. Только судя по лицам обитателей дома, что глядели друг на друга сияющими любящими взглядами, теснота их не пугала, а напротив, только еще сильнее сближала.
Пока Стефа подавала на стол нехитрую закуску и принесла из погреба кувшин пива, дети забрались на печь, зыркая с полатей на гостя и о чем-то тихо переговариваясь. Богдан только косился на них, да ухмылялся изредка, а затем разлил по деревянным кружкам пиво и, пододвинув одну гостю, проговорил:
- Ну и что собираешься делать, пан Генрих?
- Сам пока не знаю, - честно ответил мужчина. – Мне деньги нужны и много.
- Кому они не нужны, - усмехнулся Богдан.
Велке выгреб из кармана выигрыш и высыпал на стол, разделил ладонью поровну и одну часть отодвинул к хозяину дома, а вторую ссыпал назад в карман.
- Зачем? – спросил Богдан. Подошедшая Стефсия удивленно посмотрела на мужа.
