Этот мальчишка устроил настоящий переполох в замке. Я понял одно: лучше не подшучивать над ним — слишком близко он принимает всё к сердцу. Но разве должно меня это волновать? Что ж, бывают такие вот экземпляры — утонченные и восприимчивые. Ещё нужно учитывать, что Эрик вырос на улице и чувствует себя неуютно в замке.
Оставив лекарства, я вернулся в комнату. И как только лёг, провалился в сон почти сразу. И не ожидал, что мне приснится та незнакомка в облаке пара. Я снова не видел её лица, но каким-то интуитивным чутьем знал, что она прекрасна, и каждая её черта — это искушение, вызывающее во мне горячее возбуждение. На этот раз я не видел её со стороны, а ощущал влажную гладкую кожу под своими пальцами и на губах, манящие сочные груди, гладкий бугорок между бёдер. Я ласкал эту влажную упругость, похожую на лепестки лотоса, захватывал губами твёрдые маленькие вершинки, сладкие на вкус, и у меня сводило мышцы в паху, а плоть твердела, давила и выпирала, наливаясь горячим желанием, вдавливаясь в плоский живот незнакомки. Я стонал, когда сжимал её маленькие упругие ягодицы. И когда я почти завладел этим искушением, проснулся.
Проснулся от странного звука. Прислушался, приподнимаясь в утреннем полумраке на локти. Приснилось? Откинулся на подушку, облизал пересохшие губы, отголоски возбуждения прокатились по телу, тревожа и без того напряженную плоть. Это был всего лишь сон. Ничего подобного мне не снилось раньше.
Снова странный звук. Я, наконец, понял, что это был кашель. Тревога свернулась в груди змеёй. Резко откинул одеяло и встал, взял в темноте халат, надел и пошёл в комнату, где спал мальчишка.
Эрик проснулся. Он сидел на краю кровати и смотрел на инструкцию. Отложил лист, видимо, ничего не поняв, сонно потёр глаза.
— Всё в порядке?
Парень едва не подпрыгнул на месте, испугавшись. Не следовало так подкрадываться, но туман в голове ещё мешал толком соображать. Я прошел к столу и подобрал лист, пробежался по нему взглядом.
— Вот это пей сейчас, это, — указал на другой пузырёк, — в обед, а это после ужина…
Эрик сонно моргнул и запоздало кивнул.
— …Прими лекарства и спускайся в мой кабинет, — велел я и отложил лист.
Объяснив ему, что и когда нужно пить, я отправился в ванную. Стоя под ледяными струями воды, возбуждение немного поутихло, в паху перестало давить, плоть успокоилась. Я даже не хотел задумываться, кто она, но увиденное в купальне оставило неизгладимый след, эта малышка не на шутку разгорячила во мне кровь. Я не знал, кто она, но явно какая-то особенная. Или моя фантазия слишком разбушевалась, и я себе много надумал.
Закрутив воду, наскоро вытерся, надел штаны и спустился в кабинет. Уже вскоре туда пришел и Эрик. Ещё не проснувшийся, но явно приободрённый. Щёки мальца при взгляде на меня покрылись неровным румянцем, глаза сверкнули — он будто впечатлился увиденным. Пробубнил что-то вроде извинений, смутился. Я хмыкнул — и что за красная девица стесняться всего подряд? Я опустил этот момент — парень просто не привык и почти одичал на улице. Что ж, теперь будет стремиться иметь такое же тренированное тело.
— Тебе уже лучше?
— Лучше, милорд.
— Хорошо… Иди в кухню и позавтракай, — велел я, застёгивая последние пуговицы.
Эрик исполнительно кивнул, но не торопился уходить, вытаращив глаза, проследив за моими движениями, потом будто очнулся и спешно покинул кабинет. Странный. Я хмыкнул и направился к столу. Выпил принесенное Паулой кофе, встречая первые лучи солнца за окном. Энстендор пробуждался лениво и грузно, осень заканчивалась, скоро придут снега, поимка пожирателей несколько усложнится.
