Я смутилась и покраснела:
— Нет. Вы что…
— Старая Марена все видит, деточка. И то, как ты на него смотришь… и то, как он смотрит в ответ. Поверь мне, даже в самом старом платье ты будешь для него красивее всех… Но в новом все-таки лучше. Да и самой приятнее.
Мы поднялись на крыльцо одного из серых домов:
— С тех пор, как хворь обрушилась на нашу страну, гости в Коморе — большая редкость, так что здесь никого, кроме тебя, не будет. Выбирай любую комнату.
— Самую лучшую, — тут же произнесла я.
— Смотрю, ты не промах, — старуха одобрительно кивнула, сняла с крючка ключи с деревянной биркой в виде цифры восемь и протянула их мне, — иди наверх. Первая дверь направо. Я скоро приду.
***
Марена ушла, оставив меня одну в незнакомом доме. Пользуясь одиночеством, я заглянула в общую гостиную, столовую, в кухню. Очаг давно погас, на полках уныло лежала кухонная утварь, покрытая слоем пыли.
Закончив с осмотром первого этажа, я поднялась на второй. Здесь ничего примечательного не оказалось — маленький прямоугольный коридор, в который выходило пять одинаковых белых дверей. Все они были заперты. Я отправилась дальше, на третий этаж. Здесь уже было всего три двери, на одной из них красовалась нужная мне цифра восемь.
— Обалдеть.
Передо мной открылась просторная комната с мягкой мебелью, обитой атласом, камином, обложенным белым кирпичом, и окнами с видом не на центральную улицу, а на кромку леса, видневшегося над крепостной стеной. Сразу представилось, как сижу в дождь на широком подоконнике, читаю книгу, а в перерывах задумчиво смотрю вдаль.
Пройдя дальше, я обнаружила вторую комнату — спальню с мягким пушистым ковром и огромной кроватью под тяжелым бархатным балдахином. Я такие только в кино видела. Провела рукой по золоченой драпировке, потом по шелковому покрывалу и на какой-то миг почувствовала себя Золушкой, попавшей в сказочный дворец.
Но все это меркло перед тем восторгом, который меня захлестнул, когда я обнаружила купальню. Это не какой-то мрачный закуток с деревянной кадкой посередине и такими щелями в окнах, что холод беспрепятственного гуляет по полу — здесь было светло и уютно. Пол и стены выложены бежевой плитной, на столике рядом с большой ванной ряды цветных баночек и бутылочек, а на этажерке возле лавки для переодевания — стопки белых мягких полотенец.
— Мария! — раздался оклик из большой комнаты. — Ты где?
— Здесь! — я поспешила навстречу Марене.
Она запыхалась от подъема по лестнице, и теперь стояла, обмахивая ладонью побагровевшее лицо.
— Ну и забралась ты, девочка. Я уже не в том возрасте, чтобы скакать по лестницам.
— Простите…
— Не извиняйся, — она беспечно отмахнулась, — старая Марена просто любит поворчать. Я тебе вещи принесла. Надеюсь, глазомер еще в порядке, и я не прогадала с размером.
Она указала на мешок, стоящий у стенки.
— Я не стала подбирать тебе бальные платья и туфельки. Все равно завтра вы уедете, а в дороге от всех этих бантиков и финтифлюшек толку не будет. Поэтому принесла белье, сорочку, платье на сегодня, легкие сандалии и походный костюм. Была у нас одна любительница охоты. Вот от нее это и осталось. И костюм, и сапожки, и плащ. До столицы доедешь, а там уж тебя обеспечат всем, чем надо.
— Спасибо.
Я покрутила в руках сапоги. Практически новые, высокие — почти до колена, из мягкой коричневой кожи, на шнуровке. В таких будет удобно в долгих переходах и на природе. Однозначно лучше, чем в туфельках.
