Отлично. Надо дожимать.
– Вероятно, вам неинтересно, но на всякий случай скажу: беженцы они. Война – жуткая вещь. Близких людей, жилье потеряли. Ничего на родине не осталось. Надеялись в столице новую жизнь начать, а на вокзале их обокрали: все сбережения и документы стащили. Я обещала помочь. Они поначалу не поверили. Чужие, мол, люди, зачем, говорят, вам наши проблемы? Объяснила, что русские своих в беде не бросают. А вы… – расстроенно махнула рукой и принялась рассматривать потолок, словно сдерживая слезы.
– Из Чечни, поди, удрали, – пробормотала соседка.
Вот и замечательно. Толпа моих «гостей» удачно легализована. Любовь Степановна остальное сама додумает и за истину соседям выдаст.
Кстати, а как там князь?
Украдкой глянула на Гоева: тот вместе с зомби так же стоял на лестнице. Он, конечно же, слышал весь разговор. Надеюсь, понял все правильно и подыграет.
– Али, что же вы задерживаетесь? – позвала с мягким укором. – Ваши уже в квартире.
Баба Люба КГБ круто развернулась и бесцеремонно уставилась на горца. Тот моментально потупился, изображая смущение.
Пряча усмешку, я указала на нужную дверь, тоном гостеприимной хозяйки пригласила:
– Вы не стесняйтесь, проходите, пожалуйста, – и повторила фразу наставницы: – В тесноте да не в обиде.
Князь похлопал длинными пушистыми ресницами, улыбнулся Любови Степановне. А после потрепал пса по загривку и заявил:
– Вы безгранично добрый человек, Ольга. И я, и мои братья искренне благодарны вам за то, что не прошли мимо, протянули руку помощи. Но будет правильнее, если мы с парнями переночуем на улице, – Гоев нахмурился. – Четырнадцать человек в одной квартире – это чересчур. А нас еще и восемь взрослых мужчин. Ваша репутация не должна пострадать. Даже самый чистый душой человек может подумать про вас плохо.
Смутно догадываясь, что затеял этот безумец, я с возмущением произнесла:
– Али, ну о чем вы?! Мы же не в глухой деревушке! В большом городе нравы совсем другие.
– Боюсь, вы ошибаетесь. Пребывание в вашем доме посторонних мужчин вызовет кривотолки среди соседей. Вы согласны со мной, уважаемая?..
– Любовь Степановна, – величаво представилась моя соседушка.
– Али Павлович Гоев. Рад знакомству, – стоящий на ступеньке князь с непередаваемой грацией поклонился.
– Взаимно, – пожилая кокетка заправила прядку волос за ухо, стрельнула в красавца глазками. – Я прекрасно понимаю, о чем вы, – заявила важно. – А вот ваша юная спасительница… – она неодобрительно цокнула языком и с пафосом воскликнула: – Оля, о чем ты только думаешь?! Не бездомных ведь котят подобрала! Девочка ты добрая, но злые языки же без костей: коль болтать начнут, не остановишь! И горцы-то все как на подбор – высокие, плечистые. Того и гляди наши доброхоты тебя падшей обзовут!
– Вот поэтому, Ольга, я не могу принять ваше щедрое предложение, – вставил Али, поправляя на плече лямку сумки. – Я – мужчина, и в первую очередь обязан заботиться не о своем комфорте, а о вашей репутации.
Бабулька довольно кивнула, а я не сдержала огорченного вздоха. Али разыгрывает свою партию, и придется ему помогать.
– Во-первых, на улице холодно, а во-вторых, вас милиция арестует, – я скрестила руки на груди. – Мало того что в вонючей тюрьме просидите суток пятнадцать, так еще и женщин ваших туда же заберут. Своим благородством лишь хуже сделаете близким. А без моей помощи и паспорта сто лет восстанавливать будете. – Гоев непреклонно покачал головой. – Любовь Степановна, ну хоть вы скажите этому упрямцу! Без денег, без документов, еще и в чужом городе жить на улице, и все из-за пресловутых правил приличия!
