Обычным людям – слугам и редким гостям – барьер не вредил. Хотя и тех, и других было до обидного мало. Драконы стали изгоями. Немногие из них рисковали селиться за хребтом, а уж если селились, тщательно скрывали своё происхождение.
Несмотря на то, что одиночество угнетало, особенно после смерти любимой сестры, Эрикрик Ла-Витт не готов променять свободу и чувство полёта на притворство и мелкое существование, пусть и в более удобных условиях. Хотелось бы найти жену, родить детей, растить их, радоваться каждому новому дню, но это желание пока оставалось лишь наивной грезой. Всё, что мог позволить себе отшельник: редкие полёты, ещё более редкие посещения равнины и бесконечное изучение монускриптов и гримуаров. Нужно было как можно скорее найти средство против убийственного заклинания Куррвала.
Дариян, приняв вызов, тоже взметнулся к облакам. Два гиганта пронзили туманную пелену и полетели сквозь неё скользящими уверенными тенями. Выше… выше… И вот она, свобода – вожделенная бирюза, разреженный прохладный воздух, ярчайший глаз солнца. Это ли не наслаждение – вспарывать ветер кожистыми крыльями, ощущать поток воздуха каждой чешуйкой, каждым костяным наростом не шее и спине? Кто-то предпочитает любоваться сверху лесами, полями, деревеньками, морским побережьем или бескрайним, рассечённым гребешками волн простором. Эрикрику требовалось только небо!
Лера Васнецова
Я всё-таки задремала. Когда Салема тронула меня за плечо, еле оторвалась от постели. Непривычно всё-таки лежать на таком жёстком. Мышцы затекли, весь бок ныл, будто меня поколотили дубинками.
– Иди поешь, – пригласила девушка, – в зале тебе накрыла.
Эх! А я так надеялась, что проснусь в привычном месте! Увы, всё тот же зал: камин, длинные столы и лавки, причудливо изогнутые балки. При свете пространство выглядело даже нарядно. Чисто, уютно, пахнет мятой и малиновым вареньем. Салема провела меня в уголок и упорхнула по своим делам. Я принялась за кулеш вприкуску с оладушками, щедро приправленными тем самым конфитюром из свежей малины. М-м-м… очень вкусно! Нет, я не сплю. Так увлеклась едой, что прикусила щёку. Больно! Не сплю, даже щипать себя не нужно.
Ах да! Я вчера решила, что умерла. Покосилась на камин, там красиво тлели угли, переливаясь алым и бордовым. Ровненькие, глянцевые. Ни черепа, ни костей. В общем, нужно трезво принять данность. Со мной случилось нечто необыкновенное и необъяснимое. Значит, будем разбираться!
Выскребла дочиста керамическую плошку, вытерла её кусочком последнего оладушка, отправила его в рот и взяла в руки кружку с тёплым, пахнущим сушёной грушей и черносливом компотом. Пригубила, уставилась в окно. На дворе горланил петух и ссорились два деда у коновязи. Деревня какая-то. Или правда косплейщики копируют отсталые в техническом отношении времена. Жаль, Салему не удалось как следует расспросить. Она как упорхнула, так и забыла про меня.
Зато подкатили два мужика. Давно небритые, но без бород и усов. Длинные сальные волосы – у одного тёмные, у другого рыжеватые – собраны в метёлки, перевязанные кожаными шнурками. Одежда свободная, простая, как будто с иллюстрации в книге о старинном крестьянском костюме. Без приглашения уселись напротив меня, по-хозяйски опёрлись локтями на столешницу и стали бесцеремонно рассматривать.
– Чего? – спросила я, отставляя кружку.
