Задумавшись, наступила в… Подошва размазала по земле тёмно-коричневый мячик, обоняние атаковала пренеприятнейшая вонь. Не-е-е… версия ангелоподобного состояния трещала по швам!
Я метнулась в сторону, чтобы не мешать людям, обнаружила рядом с лавкой птицелова разбросанные по земле клочья соломы и принялась тщательно тереть об неё ботинок.
– Эй-ей! – выскочила из-за чирикающих клеток сухая, как жердь, и чрезвычайно злющая тётка. – Не для тебя постелено!
– Извините! – умоляюще сложила я руки. – Мне нужно подошву почистить. В навоз наступила.
– Нужно ей, – недовольно сообщила женщина, обращаясь к ближайшему щеглу. Потом повернулась ко мне и хмыкнула: – Под ноги смотреть кто за тебя будет? Чай, не паркеты тут!
– Ну, вот… – пожала я плечами. – Не заметила. Что ж теперь.
– Издалека к нам? Вижу, что издалека, – торговка милостиво улыбнулась. – Так всё одно не отчистишь. Иди во-о-н туда, на второй ряд. У артефакторов поспрашивай средство подходящее.
Я поблагодарила за совет, шагнула уже в сторону, но помедлила, увидев задвинутый под прилавок ящик с нахохлившимся птенцом удивительного цвета майской сирени.
– А это кто? – удивилась. – Попугай, что ли?
Никогда не видела птенцов попугая.
– Не пугайся, – вздохнула женщина, скосив глаза на птичку, – больной он. Кошке собиралась отдать, да не стала, вдруг она сожрёт и заболеет.
Я присела, рассматривая необыкновенного птенца, а тот открыл глаза, поднялся на нетвёрдые ножки и широко разинул клюв.
– Он голодный! – воскликнула я. – Покормить бы.
– Умная ты больно, – сердито констатировала торговка. – А то мы не пытались. Не берёт ни яичный желток, ни рубленую зелень. Хочешь возиться, забирай.
– Сколько стоит? – оживилась я, вспомнив про спрятанный в кармане кошелёк.
Птичница окинула меня критическим взглядом и махнула рукой:
– Дарю! Вылечишь – хорошо. А сдохнет, так и не за что платить. Иди-ка поскорее. А то твоя вонь всех покупателей распугала.
Я поблагодарила, взяла в руки дрожащее, покрытое сиреневым пухом тельце и поспешила дальше. Нужно было срочно найти местных чародеев. Не только подошву очистить, ещё и что-то укрепляющее для птички выпросить.
Глава 4. Полезные знакомства
Так называемый ряд артефакторов сильно отличался от всех остальных. Здесь было чисто и тихо. Стоило мне перешагнуть невидимую границу, как шум торговой площади потерял значительную часть децибелов, будто мне затычки в уши вставили. Я поковыряла мизинцем в ушной раковине и головой потрясла, удивившись эффекту. Гомон стих, зато я прекрасно слышала, как под ногами поскрипывает дорожка. Пространство между лавками в этом ряду посыпали удивительно ярким кварцевым песком, сияющим на солнце как снег в морозный день.
Я рассматривала выставленные напоказ амулеты, шаманские бубны, маски, гримуары и чувствовала себя Алисой или Гарри Поттером в музее волшебных вещиц. Так увлеклась, что совершенно забыла о цели посещения этого раздела, медленно шла, машинально прижимая к животу крошечную клетку – бывшая хозяйка сиреневого птенца называла её подсетником и позволила не возвращать, ведь после больной птицы туда нельзя сажать других.
Продавцы не показывались на глаза и не вопили, расхваливая свой товар, кто-то сидел на коврике в глубине бутика и медитировал, кто-то флегматично созерцал голубое небо с тонкими облачками, кто-то изучал фолианты. Складывалось впечатление, что продажа не цель для этих персонажей и сама торговля лишь сопутствующее занятие, даже повинность. Поддавшись умиротворяющей атмосфере, я брела по белому песку и дошла почти до середины ряда, когда из ближайшей лавки выскочил седой старик и вцепился в подсетник, заставив меня остановиться:
