До меня постепенно начинает доходить, отчего Михаил сам себя не похож. В целом, ситуация очевидная и простая, как белый день. Какой-то главнюк, с роду не соблюдавший правил, и в этот раз захотел решить вопрос без напряга. Такие моменты к сожалению в нашей работе случались сплошь и рядом. Меня интересовал лишь один вопрос:
— Миш, а тебя запугали или заплатили? — я смотрю, как последняя краска сходит с его лица. Значит, запугали всё-таки.
— Дура ты, Ника, — произносит он как-то болезненно. — Я же как лучше хотел.
Он достаёт из кармана сигареты и уходит на улицу. А я остаюсь смотреть ему вслед с лёгким ощущением горечи на языке. Кажется, я теряю хватку. Зачем сорвалась на нём? Он ведь и правда, скорее всего, хотел как лучше. Из груди вырывается тяжёлый вздох. Я разворачиваюсь и иду к себе в кабинет. Нахожу на столе папку с проектом взрывных работ в шахте «Стачинская» и просматриваю документацию. В целом, никаких нарушений по документам не вижу. Если сами работы будут проводиться в соответствии с проектом, то проблем быть не должно. Но что-то мне подсказывает, что если Михаил так беспокоится, значит в самой шахте всё плохо. В любом случае , все эти рассуждения в стенах кабинета не имеют никакого смысла. Надо ехать и смотреть. В целом, разговоры с «опасными людьми» меня не пугают. Я умею доносить до «больших начальников», почему так важно соблюдать стандарты и правила.
«Если имеют место нарушения, то я укажу, что надо исправить. На том и разойдёмся», так я думала. Однако обстоятельства сложились совершенно иначе.
3. Часть 3
О месторождении под Петрогорском давно ходили разные сплетни. Как только его открыли, тут же встал вопрос, кому принадлежит право собственности на эти территории. В результате бандитского передела погиб бывший мер города Петрогорска. Но на этом происшествия не закончились. Во время проведения подземных горных выработок пострадала бригада строителей. До уголовного дела не дошло, но шумиха в прессе была знатная. После смены собственника ситуация, вроде как, улучшилась, но дурные слухи так и продолжили ходить вокруг. Некоторые любители всякого сверхъестественного тут же начали строить целые легенды вокруг этого места. Мол, два века назад сюда каторжников невинно осуждённых сгоняли и заставляли работать до смерти, оттого из души никак покоя не найдут до сих пор, и всякому, кто за месторождение берётся, чинят препятствия. Ещё поговаривают, что из-за особенностей рельефа на этом месте образовалась аномальная зона, отчего периодически грибники да туристы замечают тут всякую нечисть.
Я в городские легенды не верю. Давно вышла из такого возраста. Как-никак двадцать семь, у большинства подруг уже дети в школу пошли. Так что на месторождение я еду без всяких заморочек. Как говорила мне в детстве тётя: «Самая страшная нечисть — это люди. Потому что они самые реальные». Но и этих я не боюсь, поскольку единица я ведомственная, и о том, куда именно направляюсь, в моей конторе знает каждая собака. Если я к четырём часам вечера не вернусь и не сдам назад служебный «Бобик», то начальство моё тут же поднимет кипишь. Ведь меня-то ещё можно заменить, а вот новый «Бобик» им пришлют, в случае чего, очень не скоро.
Едва оказавшись на месте, я сразу замечаю несоответствие между данными в документации и тем, что происходит в реальности. Местные работники начинают лебезить передо мной, намекать на то, что на уровне начальства все вопросы решены. Я отвечаю, что со мной лично ничего не решено, и я заключение буду писать по факту.
