А теперь его глаза источают лишь опасность, холод и … боль, которую не видит никто кроме меня.
— Что-то не так? — подозрительно щурится король, а я не знаю, что ответить.
Что это сейчас было вообще? Дара предвидения за мной никогда не наблюдалось. Стоит ли говорить?
Однозначно, нет.
При всей тяге этого тела к королю, я не могу ему доверять. Он порвет за Мию, но я не она, нельзя это забывать. Я могу оказаться как раз той, кого порвут….
— Ничего, просто укололась, — говорю ему и, не позволяя разглядеть капельку уже свернувшейся крови на подушечке пальца, прячу руку.
Король хмурится, но решает оставить все как есть. Говорит, что пошлет за мной позже, и я покидаю покои.
Покидаю телом, а мысли остаются там. У тех самых роз в горшке. И интересует меня вовсе не то, что, как я могу полагать, с тех пор король не срезает цветы, а то, что мне это открылось.
Это ведь было прошлое? Их прошлое с Мией? Почему оно посетило меня? Потому что я в ее теле? Но ранее ее воспоминания никогда не открывались мне.
В чем же дело? В короле?
Она его так любила, что эта любовь до сих пор живет в жилах, я ее чувствую так остро, что порой даже забываю, кому она принадлежит. И это опасно. Надо гнать это прочь от себя.
Задумавшись, даже не сразу замечаю суету на каменной дорожке у сада.
— Ровнее! — командует девица в пышном бирюзовом платье и свысока глядит на прислугу у ее ног.
Я бы сказала, что эта брюнетка очень мила личиком, вот только взгляд у нее такой, что лишь одно слово приходит на ум: стерва. Очень красивая стерва.
Кто она? Разве у короля есть младшие сестры?
— Еще ровнее! — командует брюнетка, и я лишь сейчас понимаю, что именно делает у ее ног несчастная служанка.
Она вытаскивает голыми сбитыми пальцами тяжелые камни дорожки и вновь укладывает их. Один за другим. Глаза ее блестят от слез, пальцы уже в крови, но возразить не смеет.
— Злыдня, — слышу шепот за спиной и натыкаюсь на тех самых мальчишек, что недавно чуть не сбили меня с ног.
— Псс, — подзываю их. — Что тут происходит?
— Мирта споткнулась и уронила кувшин с водой. Туфли дочке министра забрызгала парой капель, вот та и заставляет ее делать дорогу ровной.
Чего?!
Я тут за два года бесправной жизни ко многому привыкла, но это…. Из-за пары капель воды так издеваться над девочкой?! Эта министерская дочка вообще человек?!
Берет такая ярость, что задыхаюсь….
Тихо, Аня, не забывай, что это не твой мир. Тут другие правила.
— Что, дорожка ровная? — задирает нос еще выше министерская дочка, когда несчастная девчушка едва может шевелить дрожащими пальцами.
Боги, да этой девочке лет пятнадцать от силы. Как можно так мучить ребенка?
— Да, Ваша Светлость.
— Значит, дело не в ней, а в твоих дырявых руках? — выдает нахалка и в следующую секунду опускает свой каблук прямо на руку несчастной девчонке. Да с такой силой, что та вскрикивает.
Боги!
— Что вы делаете?! — выскакиваю я, не успев даже подумать.
Черт! Гоблины! Отец меня убьет если узнает, что я вмешалась, но это просто невозможно! Невыносимо стоять в стороне.
— Что? Ты это мне? — стреляет в меня серыми глазами красотка…. Я попала.
18. Глава 17. Кто придумал эти законы?
— Что? Ты это мне? — стреляет в меня серыми глазами красотка….
— Смеешь мне хамить, заступаясь за простолюдинку? — выкатываются от возмущения глаза брюнетки. Блестят так, что я уже слышу в мыслях, как по мне проходятся розги.
Боги, как поступить?
