— Что вы госпожа, — выдавливаю из себя улыбку, когда хочется попросту сломать этой хамке ту самую ногу, которой она только что чуть не раздавила пальцы служанке. — Ни в коем случае. Как такая, как я, посмела бы вам перечить? Я лишь беспокоюсь о том, что вы испачкаете свою обувь, Ваша Светлость. Позвольте мне наказать эту неумеху для вас.
— Тебе? — изгибается черная бровь, а надменный взгляд оценивающе проходится по моему платью. Видит, что я слуга высшего ранга и по идее имею власть над низшими слугами.
— А кто тебе вообще право давал вмешиваться? Думаешь, тебе сойдет это хамство с рук? Я вас обеих накажу! — фыркает дамочка, но все же убирает свою проклятую туфлю с руки несчастной девочки, что все это время закусывает губы, чтобы не взвыть от боли.
Злыдня задирает нос, и стрельнув в меня угрожающим взглядом, уходит прочь. А я тот час кидаюсь к девочке.
— О боги! — смотрю на нее окровавленные пальцы. Они ведь не поломаны?
Нет. Но сухожилия… Черт!
Как же ей больно....
— Идем со мной. Скорее. Это нужно срочно залечить.
Со всех ног спешу в лекарню, и вновь ловлю негодующие взгляды местных мужчин. Тьфу! Будто только у них есть мозги для врачевания. Ладно, сейчас не об этом.
Скорее завожу девушку в кабинеты отца, чтобы меньше глазели.
— Садись. Потерпи немного. Я мигом, — говорю несчастной, которая так корчится от боли, что даже не понимает, куда я ее притащила.
Где же обеззараживающие травы?
Вот! Наспех толчу корешки в ступе. Если все сделать вовремя, то девочка сможет двигать пальцами. А если применить еще и компресс после, то и шрамов не останется.
— Анна? — хмурится отец, замечая мою суету и несчастную девочку. — Что ты делаешь? Зачем ты привела сюда служанку?
— Разве ты не видите? У нее рука серьезно ранена. — выдаю ему, не отвлекаясь от дела и надеюсь, что он мне поможет, как делал всегда.
Но отец почему-то застывает как камень.
— Анна, — хмурится он и тотчас хочет останавить меня. — Мы не можем лечить здесь слуг!
— Что?
— Это королевская лекарня. И лечат тут только Его Величество и благородных господ, приближенных к нему. Никак не слуг. Немедленно уведи ее отсюда! — выдает отец, и я впадаю в ступор от шока и негодования.
То есть как это? Нельзя лечить здесь девочку только потому, что она служанка? Что за бред? Я не ослышалась?
Судя по давящему взгляду отца, нет.
— Я не могу. Если ей не оказать помощь вовремя, то она не сможет шевелить нормально пальцами! — пытаюсь объяснить ему, но он…
Он даже слушать не хочет. Стоит на своем, а я....
Боги, я никогда не пойму этот мир.
Плевать! Не хотят помогать, пусть хоть не мешают.
— Анна. Остановись! Тебя могут наказать. — вновь взывает отец, когда я, невзирая на его приказ, вновь толчу травы.
— И пусть. Я устала всего бояться. — выдаю я, хватаю ступку и кувшин и спешу к девочке.
— Потерпи, — очень прошу ее и обливаю руку теплой водой. Она щурится и взвывает от боли. Я сейчас! Я мигом!
— Остановись! — оттягивает меня отец в столь важный момент.
Но как тут послушаться, когда девочке больно.
Вырываюсь и прикладываю компресс к ранам. Должно обезболить и заживить. Но этого мало. Нужна повязка.
— Глупая, что же ты творишь? Ты хоть понимаешь, что нарушаешь закон?! — вновь хватает меня отец и встряхивает за плечи как куклу, чтобы у нее в голове все шестеренки на место встали.
Только вот сейчас я не могу ему подчиниться. Я должна ей помочь....
