В недолгом сражении жабы и совести побеждает жаба.
- Не-а! Самой мало.
Все равно мессер еду не ест, а только портит.
- Избаловал я тебя! Совсем страх потеряла.
- Я почетная рабовладелица, мне можно.
Байку про страшную-ужасную шаманку, которая взяла в рабство самого Тайберга, вызывает у призрака приступ буйного веселья. А я, устыдившись собственной жадности, по-быстрому сооружаю вторую порцию и даже серверую стол.
- Леди не ужинают на кухне, - сварливо замечает некромант.
- Я не настоящая леди, мне можно.
Если зажечь яркий верхний светильник, Тайберг становится бледным силуэтом, даже мимику не всегда разберешь. Это в темноте мессер включает подсветку. А я люблю видеть лицо того, с кем общаюсь. Поэтому гашу лампу и выставляю на стол свечи.
Ужин с призраком при свечах. Романтика.
- Может, стоило позвать Катрин, - хорошие мысли всегда приходят с запозданием.
Тайберг отмахивается.
- Не придет! Когда я покидал из лаборатории, экстракция была в самом разгаре.
Да, я бы и сама в такой момент не стала отвлекаться на вульгарную еду.
- Как вы все-таки ее уговорили? - спрашиваю, наверное, уже в десятый раз. - Я была уверена, что придется бежать.
Призрак хитро ухмыляется.
- Просто я обаятельный. И умею обращаться с женщинами, - самодовольно отвечает он.
С монашкой он определенно спелся, в последнее время все чаще замечаю их вместе. И не могу отделаться от мысли, что у этой сладкой парочки какие-то секреты.
Мы возвращаемся к еде. Я жую, мессер просто портит хорошие продукты, превращая их в безвкусный, лишенный калорий субстрат.
- А твой инквизитор так и не придет сегодня?
- Не знаю. - я вздыхаю, отгоняя прочь дурное предчувствие. - Он говорил, что операция может затянуться до утра.
Последние две недели Рой почти не появлялся в особняке. Пропадал в полицейском управлении, мотался по окрестностям, встречался с информаторами.
Однажды милорд проговорился, что действует без санкции руководства и уже сильно превысил свои полномочия. Но тут же принялся заверять, что у него все под контролем.
- Мы возьмем их с поличным, и начальство ничего не посмеет мне сказать. Победителей не судят.
Глядя на все это, я не решилась грузить инквизитора своими проблемами. Рой так ничего не узнал про предложение Аншлера, больше похожее на неприкрытый шантаж. И про мое пари с миллиардером.
Призрак смотрит с очевидным неодобрением.
- И когда ты ему скажешь?
Отвожу взгляд.
- Не знаю.
Хорошо бы никогда. Но так не получится. Я не смогу бегать на свидания втайне от опекуна.
Чую, не понравится мне его реакция.
***
Кажется, только что закрыла глаза, как стук в дверь. И панический голос Мири.
- Госпожа! Госпожа, пожалуйста.
Светильник вспыхивает по щелчку пальцев. На часах - пять утра, за окнами темнота. Кому не спится?
Рывком распахиваю дверь.
- Ну что там?
- Милорд Фицбрук… он… - бледная Мири тычет куда-то в сторону лестницы. Внутри все холодеет от дурного предчувствия. Слетаю на первый этаж, забыв надеть пеньюар.
И натыкаюсь на целый отряд полицейских в гостиной.
- Господа, что вы делаете в моем… Рой!
Взгляд останавливается на лежащем на полу мужчине. Его лицо бледно, как лист бумаги, отчего волосы кажутся еще более темными. Серые глаза, которые умеют смеяться и темнеть, как море в непогоду, закрыты.
Он выглядит умиротворенным, счастливым и мертвым.
Распихивая полицейских, бросаюсь к нему, падаю на колени, касаюсь пальцами шеи и облегченно выдыхаю.
