Но Олимпия меня перебила.
– А это еще доказать надо, – сказала она, – а пока мы уверены, что ты беременна, и поэтому мой сын имеет все основания забрать тебя домой!
Я посмотрела на Дерека с мольбой. Уйти сейчас с Антонио означало подписать себе смертный приговор. Только бы он не поверил в эту историю с беременностью!
– Пока факт беременности не подтвержден, Дария имеет право проживать в имении своей дочери, чтобы заботиться о своем пока еще единственном ребенке, – сказал Дерек, – но раз вы не имеете никакого отношения к этому дому, то можете лишь навещать жену в установленные часы.
– Беременность точно есть, по ней видно же, что она совсем другая стала, – заявила свекровь, – дерзит, постоянно настроение меняется, ест то, что раньше терпеть не могла…
Признаки беременности были не очень убедительными, но кто знает, какие у них тут суеверия в ходу.
– Вы можете подавать в розыск и ждать подтверждения беременности, – сказал Дерек, – но жить все это время она будет отдельно. А сейчас попрошу покинуть мой дом.
Мужчина сохранял видимость спокойствия. Но по тому, как он сжал кулаки, как напряжена была его спина, я поняла, что держится он из последних сил.
– Мы это так не оставим! – взвизгнула свекровь и потащила Антонио к выходу.
Муженек упирался и был очень зол, что любимая груша для битья осталась вне зоны доступа.
– Спасибо, – я бросилась к своему спасителю, чтобы выразить благодарность, лишь только семейство Руше удалилось.
Но Дерек холодно отстранился от меня.
– Ты уверена, что ребенка нет? – спросил он, и в его голосе я услышала металл.
Уверена ли я в том, что не ношу под сердцем ребенка от нелюбимого мужчины? Я сама хотела бы знать точный ответ на этот вопрос.
Хоть я в этом теле всего неделю, но никаких признаков беременности пока за собой не заметила. Да и Антонио все время находится в таком состоянии, что с трудом можно предположить близость между ним и его женой. Однако точный ответ может дать только врач.
Тем временем мы остались с Дреком наедине. Антонио с мамашей покинули дом под пристальным взглядом дворецкого. Афалина тоже куда-то ушла.
– Нет никакого ребенка, – решительно сказала я, открыто глядя в глаза моему единственному защитнику, – ты же видишь, Антонио только выпивка интересует, а Олимпию — мое имущество.
Дерек внимательно смотрел на меня, словно пытаясь проникнуть в мысли, и понять, говорю ли я правду. Было видно, что надежда, еще несколько минут назад мелькнувшая в его душе, покинула его. Он больше не верил в то, что сможет быть вместе с некогда любимой женщиной.
А я чувствовала, что еще минута, и он откажется от меня, отдав в руки законному супругу, тем самым подписав смертный приговор. Уж теперь-то мои родственнички не оставят меня в живых после такого дерзкого побега! Ишь, как быстро прискакали за мной. Почуяли, что добыча из рук ускользает.
– Если Антонио будет упрямиться, то ты не сможешь расторгнуть брак. Вы должны прожить отдельно полгода по обоюдному согласию, прежде чем суд снимет ограничения.
– Я нужна ему только для того, чтобы распродать остатки имущества, а потом он станет безутешным вдовцом после того, как его неуклюжая жена неудачно оступится на лестнице, – в моем голосе было столько страха и боли, что Дерек не выдержал.
– Если они прямо сейчас отправятся к законнику и предоставят двух свидетелей того, что ты в положении, то тебя силком вернут мужу, – сказал Дерек Филс каким-то тихим бесцветным голосом, – однако можно вызвать лекаря, у которого есть артефакты из Пектории. Они смогут установить факт беременности уже через два дня после зачатия. Конечно, это не очень дешево, зато надежно.
