Громче играет мелодия наших бардов, даря надежду в этом безумном бою. Крылья наполняются силой, яростнее стреляет Пронзающий, он снова слишком черпает мою силу, но нет прежнего ощущения разрушения, возможно, слияние со мной открыло для него новые возможности. Рассекающая тоже не отстаёт, мне и рукой двигать не надо – огненные лезвия сыплются с неё по целям.
Опять напирают на нас зомби, и убитые встают, вливаются в их ряды, тянут руки к живым товарищам. Иссена поднимает заземлённый щит и вместе с парнями и Никой отступают. Отступают и другие пешие войска. Вырвавшиеся из песчаной стены-бури и облетевшие её драконы пикируют на армию Культа, бьют огнём, водой, воздухом, землёй – но этого недостаточно.
Поддерживаемый Эзалоном Дегон пикирует к сердцу Пат Турина. Огненная нить, связывающая ректора с лавовым существом, совсем тонкая, и грозного огненного создания больше не видно среди врагов. Возможно, даже его ресурс закончился.
Санаду с Личем приземляются рядом с Никой. Все вместе они отступают к мерцающим остаткам внешнего щита Пат Турина. Его магию, его весь мигом всасывает в центр города, и внутренний щит, который так отчаянно пытались поставить защитники, тоже всасывает. Лишившись опоры, обрушиваются на землю бежавшие по внешнему щиту вестники, опадает паутиной плетение Эзалона.
Драконы над армией Культа устремляются сюда, зависают в воздухе или приземляются по линии внешнего щита, схлёстываясь с вестниками. Вырастают каменные стены, ревут вихри, поднимаются волны, бушует огонь. Эльфийские лозы прорастают на земле, спутывая лапы вестников, скручивая зомби и культистов.
Взлетает в небо ещё одна фосфорная стрела. Она метит в наших порабощённых личей. Пронзает одного, и фиолетовое сияние разливается по земле, но не успевает сформировать печать: суккуб срубает голову проклятого лича.
А в другой части поля боя чёрное тело с луком падает на землю. Командира не видно. Похоже, это он выстрелил, надеясь хоть так пробить оборону вокруг наших порабощённых личей. Некромантка опять усаживается на костяной трон и прикусывает мизинец. Поймав мой взгляд, улыбается, как старой знакомой.
В грудь будто укалывает. Что смешного в этом бою?
Император, Элоранарр, Ланабет и Риэль – золотые костры их магии пылают за каменным валом. Золотые вихри поднимают и разрывают в воздухе тела. Взлетают к небу золотистые каменные клыки, поднимая на себе вестников. Только вестников это не останавливает, даже наколотые на шипы, они норовят дотянуться до Аранских. Взвиваются языки пламени. Но помимо этой мощи я вижу и то, что золотой магии всё меньше – земля её впитывает, печать между мирами её засасывает. И скоро они окажутся без сил прямо в центре вражеской армии.
«Арен, останови родителей! У них откачивает магию, пусть отступают!» – оглядываю месиво на поле боя: Санаду с голубоглазым спасённым личем… да это же Огнад! Вот Санаду! Вытащил коллегу! Они отступили к месту обстрела из проклятого лука, о чём-то спорят над почерневшими трупами. Иссена, Бальтар и Ингар держат защиту вместе с несколькими эльфами, оборотнями, младшими вампирами. Вильгетта вливает магию в щит Иссены. Ника сжимает сковороду. На них прут вестники. И я пикирую туда!
Выдыхаю бешеное пламя на волну вестников, молясь, чтобы не задеть остальных, но пока, кажется, зацепило только зомби. Арен не ушёл с линии обороны, держит её с остальными драконами, но до родителей, кажется, дозвался: они отступают, уже перебрались через вал и отбиваются от преследующих их тварей.
