— Чего ждёшь? Раздевайся.
Хочется нелепо пошутить про “так сразу”, но это точно не то, что я имела ввиду и точно не то, что он сможет воспринять шуткой.
Итак, кто бы мне напомнил, какого чёрта я согласилась приехать к извращенцу, у которого висит мой постер? Кстати, да, за той закрытой дверью… сглотнув, пробую держать лицо. Но он видимо понимает мои мысли и тихо говорит, стягивая с себя куртку:
— Не бойся, лишнего увидеть не дам.
Прям обнадёжил.
— Просто фотографии, да? И я спокойно уйду.
— Нет, - снимает туфли, убирая их на полку, пока я продолжаю стоять, - ещё выпьем кофе и покушаем что-нибудь.
Ладно, звучит не так уж и страшно.
Стягиваю с себя кожанку, разуваюсь и иду за ним, уже зашедшим в огромные двери… кажется, ему вообще нравится свет - белые оттенки преобладают повсюду. В этом пространстве пугают огромные окна, квадратные колонны и пустота… огромная и будто чуждая. Это всё очень красиво сделано, но я в принципе даже на миг не могу представить, каково это - постоянно существовать в этой огромной белизне.
Даже массивный угловой диван у выделенной зоны гостиной и тот обшит тканью цвета слоновой кости. Рядом с ним столик, а на стене напротив, единственно оформленной плиткой в тёмных тонах, висит плазма, пугающая своими габаритами. К ней, кажется, подключен домашний кинотеатр, и всё это настолько навороченное, что мне, наверное, даже в магазинах не встретить.
— Насмотрелась? - Напоминает о себе откуда-то сзади.
Приходится развернуться и сделать пару шагов, заглянув в проход. Прямо у этой стены оказывается кухонная зона, снова чудовищно светлая. Даже столешницы у большущего гарнитура и островка гармонируют с белым камнем. Может, это он и есть, я даже не знаю.
— Какой кофе пьёшь? - Вдруг одёргивает от замешательства. - Извини, конечно…
Я только сейчас замечаю, что Вадим Денисович копается в настройках громадной кофемашины,
— но тут нет того дешевого пойла, которое делаете на работе. - Смеётся, нажимая на кнопки. - Так что выбирай, что любишь.
— Любой подойдёт… - не решаюсь пройти дальше.
Кивая нажимает на одну из многочисленных кнопочек и тихо повторяет “Ну любой, так любой”. И эта техника начинает жужжать, а он поворачивается ко мне, указывая взглядом на барный стул.
— Сядь уже, Алёна. Или предпочитаешь стоя?
Дёргаюсь, замечая ухмылку. Так… стоп, это я сейчас о чём-то не о том подумала, или он правда вложил второй не самый благородный смысл?
Решаю, что лучше просто молчать и сесть, куда он там указал. Натягиваю рукава кофты, сложив руки перед собой. Просто смотрю, как он подходит к двухдверному холодильнику, открывает его и замирает, разглядывая многочисленные контейнеры.
— Так… есть конфеты, но у них… - тихо смеётся, - немного странноватый вкус. Не знаю, понравится ли тебе такое. Попробуешь? Из нормальной еды что-то хочешь? Есть жаркое, салаты и, кажется, я вчера ещё заказывал шашлык, но вообще не помню, куда его здесь запихнул.
— Нет. Мне ничего не надо, спасибо.
Даже оборачивается, изогнув бровь.
— Боишься? Я ж сказал, вечером заказывал. Всё пока свежее. Сам не готовлю, не бойся.
Пока соображаю, зачем тогда нужна настолько большая кухня, если здесь не готовят, тот всё-таки начинает доставать стеклянную утварь и вываливать её на свой край острова. Переставляет контейнер за контейнером, оценивая содержимое очень пристально, и вдруг отшвыривает один в мою сторону, совершенно не боясь, что тот может улететь мимо.
