Мы ехали по своеобразному тоннелю из высоченных заборов, окруживших помпезные коттеджи. Эта роскошь дворцовых сооружений была визитной карточкой тех, кто когда-то жил в «хрущевках» с низкими потолками и крохотной кухней. Теперь же они строили замки и окружали их высоченными стенами, по принципу – чей выше, тот круче. Поэтому, когда мы увидели открытое место с небольшим металлическим ажурным забором и такой же калиткой, то были поражены и даже несколько ошарашены и домом, облицованным белым силикатным кирпичом, причем только до второго этажа, и его простенькой архитектурой и высокими елями за ним же, вместо стриженных газонов и вычурных скульптур, так любимых новыми жителями Рублевки. Всё было достаточно скромным и в то же время старинным и очаровательным. Здесь чувствовался и дух времени и самих хозяев, любящих свое гнездо, заботившееся о нем и поддерживающие его строение.
Ворота открыла нам женщина среднего возраста, видимо домработница, и мы выгрузились прямо перед нею, расплатившись с водителем. За нею следом на невысокое крыльцо выскочил Слава и кинулся к нам.
- Здравствуйте! – закричал он на бегу. – Мы уж заждались вас! Не было никаких препятствий на КПП?
- Нет-нет! – ответила возбужденная тетка и пожала руку парню. – А где папа? Мы хотели бы и его увидеть.
Тут же увидели спускавшегося с лестницы моложавого мужчину лет сорока, одетого в джинсы и легкую цветную рубашку, с короткими рукавами. Он улыбался.
- Владимир Владимирович, - представился он нам, улыбаясь, и я тут же отметила их сыном поразительную схожесть - тот же светлый чуб, и те же синие, как озера глаза.
Он был высок, широкоплеч, атлетически сложен и гибок. Та же улыбка, те же черты лица, только взрослее и чуть напряженнее, что ли
- Видимо от количества женщин, - подумала я и пожала ему руку, в череде знакомств. Мою, он задержал и даже потряс.
- Рад, рад видеть вас, Людмила. Мой сын все уши прожужжал о вас. Даже искал по рынку.
Я кивнула, соглашаясь и понимая, что непросто ему было принять решение сына на поиски неизвестно кого и тем более в таком месте, как Черкизовский рынок. Там могло с мальчиком всякое произойти. Именно об этом он и рассказывал мне, когда мы остались с ним одни, после веселого застолья в большом дворе под навесом, где был построен целый комплекс для отдыха. Здесь было место под стол и кресла, лежаки для загорания и отдыха, даже качели с мягкими сидениями в виде диванчика, на котором могли поместиться вдвоем, что мы и сделали. То есть я сидела, а ко мне подсел Владимир с бокалом вина. Предложил и я не отказалась.
- Я вспоминал вас, - сказал он через небольшую паузу.
Я кивнула, понимая его состояние, как отца, чуть не потерявшего ребенка. При том единственного.
- Хотел видеть и поблагодарить еще раз, поэтому и не запрещал ему вас искать. Тогда вы только сказали где торгуете, а все остальное мы с ним пытались выяснить сами.
- И получилось! - засмеялась я. – Он у вас настойчивый. Вероятно весь в папу.
- Да, мы такие, Морозовы. Еще с давних времен. Ведь это место мой предок выкупил еще во времена империи, до семнадцатого года. Был вторым товарищем генерального прокурора Москвы. Все мужчины рода были юристами, и только я финансист.
- Как сказал Славик, у вас есть свой банк? – спросила я.
- Да, организовал недавно вместе со своими друзьями.
- И как? Успешно?
- Пока да, - ответил он.
