Читать онлайн Элеонора Лазарева - Горничная

1. Глава 1. Пролог

От автора.

Все события и герои с которыми Вы встретитесь на страницах моего романа, вымышлены. Время и антураж лишь частично приближены к исторической эпохе для содания флера и настроения.

****************************************

За окном было влажно и сыро. Осень входила в свою вторую половину, когда погода ежедневно остается серой и дождливой. Это было видно по поникшим последним осенним листьям кустов и деревьев, что росли напротив. Старая худая кошка сидела под скамейкой и вздрагивала от каждой капли воды, что падала время от времени на её спину. При этом она встряхивалась и мотала головой, освобождаясь от мокроты. И такое во всей этой картине было отчаянное настроение приближающегося конца, что сердце сжималось от предчувствия смерти.

- Скоро зима!

Пожилая женщина смотрела на бедное животное, и ей чудилось, что та и есть сейчас её копия, так же никому не нужна и также одинока в своей старости. Кошка, будто услышав её мысли, взглянула на окошко первого этажа, откуда на нее смотрели старческие глаза, тут же вновь встряхнулась, будто отгоняя от себя дурные мысли человека, и вышла из-под скамейки. Она направилась к подъезду, будто по призыву в помощи то ли себе, то ли той, что напротив. Но она не знала, что та не сможет ни в чем ей помочь ни накормить, ни пустить погреться. Её старое больное тело, почти вросшее в коляску, не двигалось в последнее время, руки безвольно лежали на подлокотниках и пальцы еле шевелились. Женщина со вздохом прикрыла глаза:

- Прости меня, кошка, - чуть слышно вслух произнесла она. – Не могу, увы. Сама нуждаюсь в помощи. Особенно сегодня. Слабость, как перед смертью.

Она еще раз вздохнула.

- Как быстро прошла жизнь! – мелькнула мысль. – Еще совсем недавно была молода, полна сил и энергия била ключом. А сегодня развалина и старуха одинокая, никому не нужная.

Она открыла глаза и перевела взгляд на картину, что висела напротив. На ней она молодая, в красивой широкополой шляпе с загнутым краем, и несколько высокомерным взглядом больших зеленых глаз. Когда-то подруга-художник нарисовала её и подарила на день рождения.

- Кажется, мне тогда исполнилось тридцать? – сказала она вслух. – Или двадцать? Уже не помню…- скуксилась она.

Было время, когда она молодая, красивая, знающая себе цену впервые показалась на пороге редакции московского издательства с красным дипломом факультета лингвистики МГУ. С великолепным знанием английского языка, она по знакомству, устроилась младшим редактором в известнейшее на всю страну предприятие книгопечатания. Здесь из типографии также выходили популярные в то время журналы и периодика всех направлений. Её устроили в отдел переводов английской художественной литературы. Там же она и просидела до самой пенсии. Потом, уже позже, освоив и компьютер, все еще работала на переводах, получая особые заказы разово, но хорошо оплачиваемые. Так что, несмотря на несколько странному пособию от государства, в виде небольшой пенсии, она смогла жить спокойно и не зависеть от случайностей и перебоях в денежном содержании. Даже смогла оплачивать прислугу, которая в данное время уже постоянно жила в ее большой московской квартире в центре столицы. Старые дома, все еще хранившие шорохи далекого прошлого, умиротворяли её, давали вкус и настроение и при работе и в свободные часы, когда она, сидя у камина, который давно не топился открытым огнем, а представлял собой теперь лишь инсталляцию, читала или же вязала свои нескончаемые кружева, так просто, для мыслетворчества. Её давняя прислуга, которая работала уже более двадцати лет, иной раз продавала их, когда хозяйка отдавала той либо в подарок, либо оставляла в корзинке уже готовыми и на выброс. Прислуга охала по-бабьи на такое транжирство и забирала себе, обязательно уведомляя об этом хозяйку. Та, только руками махала, мол, забирай и не спрашивай!

Теперь же, после инсульта, она не могла ходить, не могла заниматься любимой работой, и сидела целыми днями перед окном, всматриваясь в картинку современного мира. Там виделись люди, спешащие по своим делам, машины и дети, а еще молодящиеся старушки на той самой скамейке, под которой теперь сидела кошка, вся мокрая от мелкого осеннего дождя.

Женщина тяжело вздохнула и прикрыла глаза.

Дух в квартире с бронзой и коврами, стоял затхлый, тяжелый, и пахло, как обычно пахнет в комнате, где живет больной старый человек.

- Скоро придет Александра и откроет окна, - почему-то подумала она, и сердце как-то странно замерло. – Просто душно.

Когда-то она не вышла замуж, хотя имела много предложений, и поэтому сегодня была одинока и покинута даже подружками. Не потому что они сделали это специально, а потому что уже одни ушли за порог этого мира, другие же были так стары, что не выходили даже на улицу, проводя, как и она, свое время перед телевизором или окном. Да, у нее был телефон, с которым она когда-то не расставалась с утра до вечера, но с тех пор, как оказалась в инвалидной коляске и при том едва разговаривала после инсульта, тем девайсом перестала пользоваться. Так что и последнее средство связи с миром прекратилось.

- Ни работы, ни мужа, ни детей! – тяжело вздохнула она. – Так и прошла моя жизнь. Одинокая старая дура! Ах, если бы вновь начать! Сколько же могла бы успеть! А самое главное переделать всю свою жизнь - иначе скроить и иначе сшить.

Она еще раз вздохнула, как-то уж очень глубоко и поняла, что уже не сможет выдохнуть, потому что…забыла, как это делать!

- Вот так приходит смерть! – мелькнула мысль и женщина ушла в темноту.

2. Глава 2. Знакомство

Я все же выдохнула. И открыла глаза.

- Где я? – это был первый и самый странный вопрос в моей жизни. – Я не узнаю свою комнату!

Да, действительно так и было – комната другая и какая-то странная. Даже запах чужой. Пахло то ли мятой, то ли душистым листом.

- Ах, да! Это запах лавровишневых капель! – мелькнуло узнавание.

Приподнявшись на локте, увидела около тумбочку с пузырьками и стаканом на стеклянном подносе, рядом с кувшином с водой. Очень хотелось пить. Прихватив его, налила и поднесла ко рту. Пахло валерьянкой.

- Видимо меня поили этим лекарством, - хмыкнула я и тут же откинулась на спину, уставясь в потолок. – А где я? И что случилось? Это никак не похоже ни на что, ни на мою комнату, ни на больницу.

Подняв руку к глазам, увидела совсем не свою ладонь и пальцы, потом в ужасе ощупала всю себя и поняла, что тело тоже не моё. Оно было худым и молодым. Задрав длинную холщевую сорочку, осмотрела себя, на сколько смогла, с удивлением и страхом.

- Боже! Что происходит? Я в коме или уже на другом свете? – воскликнула я, тут же вскочила на кровати и принялась оглядываться.

То, что не на другом свете, поняла по тому, как двигались мои пальцы, ощупывая себя и задирая рубашку. Все было естественным и уж больно реально. Сев на край кровати, свесила ноги. И только тут поняла, что тело двигалось. Еще раз осмотрела свои руки, подергала пальцами ног, подняла голову и осмотрелась.

Комната представляла собой спартанскую обстановку, больше похожей на комнату прислуги где-то в конце девятнадцатого века. Будто очутилась в романах, которые сама же и переводила. Тем более, что книга, которая лежала на краю тумбочки была на английском, только вот по внешнему виду она уж никак не была современного книгопечатания, и мне это было хорошо известно. Пролистав немного, поняла, что это один из неизвестных мне любовных романов и тут же положила обратно. Еще раз оглядела комнату. Окно со старинными плюшевыми шторами на шнуровых подвязках, комод с тремя ящиками и зеркалом в тяжелой оправе над ним, стулья и небольшой бювар для письма, а также высокий резной шифоньер с двумя дверцами и латунными ручками под ключ. На полу лежал небольшой коврик для ног, и стояли уютные теплые тапки без задников. Рядом в кресле скомкано лежало платье пепельно-розовое в темную полоску и темный фартук. Около разбросаны были ботинки на пуговицах и небольшом каблучке. Все это как-то сразу заставило думать, что я в каком-то явном и четком сне, но уж точно не на том свете. Только где?

Негромкий стук в двери и нежный женский голос доказал мне, что все что вижу сейчас более реально, нежели собственные мысли о случившемся.

- Мэгги! Дорогая! Можно мне войти?

- Да-да! – поспешно ответила я и тут же прикрылась концом одеяла.

В комнату вошла полная женщина средних лет с подносом, на котором стояла чашка с дымящейся жидкостью.

- Я принесла тебе горячего шоколада. Как ты себя чувствуешь? Вчера доктор сказал, что твое падение не сильно отразится на здоровье.

- Я упала? Как это случилось? – ответила я, следя за действиями женщины в такое же платье и фартуке, что лежало рядом.

- Ты ничего не помнишь? – вопросительно уставилась на меня женщина с добрым лунообразным лицом. – Бедняжка! Ты же упала с лестницы и прокатилась по ней в два пролета. Мы уж думали, что ты умерла, так было страшно смотреть на твое бледное лицо и закатившиеся глаза. Но потом Томас отнес тебя в комнату, и мы вызвали доктора. Он сказал, что была остановка сердца. То есть, ты точно умерла. Мы уж было расстроились, как ты вдруг задышала, открыла глаза и сказала… «пустите кошку». Мы удивились твоим словам, но обрадовались, что жива. Правда наша мадам хозяйка узнав про это спросила, о чем ты говоришь, и доктор сказал, что это галлюцинация и последствия падения и удара. Приказал напоить тебя этими лекарствами и дать поспать. Вот все и обошлось, слава Господу!

Она перекрестилась и подала мне чашку, которую я выпила до дна. Вымученно, от сознания, что совсем пропала, улыбнувшись ей, спросила:

- А как вас зовут? Совсем не помню. Видимо точно что-то с головой.

Она внимательно посмотрела на меня и тут же присела на край стула.

- Точно ничего не помнишь?

Я решительно кивнула.

- Меня зовут Лора, Лора Каймакл, и я первая горничная в этом доме и также камеристка миледи, леди Пенелопы Стивенс.

- А кто я здесь? – с растущим волнением задала вопрос.

- А ты здесь вторая горничная, или как мы говорим, младшая горничная.

- Дорогая Лора, можно мне так вас называть? – уставилась я на нее с просьбой в глазах.

Та кивнула.

- Расскажите мне обо всем. Я решительно ничего не помню!

Она посмотрела на меня внимательно и качнула головой:

- Доктор был прав, если ты об этом просишь.

Тут она легко вздохнула и оправила фартук на коленях.

- Еще есть у меня пару минуток, и я поведаю тебе о нашем доме и его обитателях, раз ты все забыла.

Я вымученно улыбнулась и, закутавшись в одеяло поплотней, приготовилась слушать рассказ о моей нынешней, вынужденной, как я поняла, жизни в образе молодой девушки, служащей в доме пожилой матроны в роли горничной.

- Нашу хозяйку зовут леди Пенелопа, как я уже говорила, живет она на втором этаже и там же находятся комнаты ее сына мистера Дэна и его камердинера и лакея Томаса. Моя комната и кухарки Роуз Лесли здесь же, на третьем этаже, как и твоя. Главный здесь дворецкий Джим Картер. Он проживает здесь месте с нами. Вот, пожалуй, и все, кто служит в этом доме. Так что, получается пять человек вместе с тобой. Ты все-все забыла? Точно? – вперила она свой недоверчивый взгляд в меня.

Я вновь утвердительно кивнула.

- Ладно! – успокоилась она. – Мадам сказала, что ты можешь полежать, раз такое случилось. Если захочешь все же встать, то не забудь переодеться. Помнишь, что после трех дня мы надеваем темное платье и белый передник?