Ваня отвечает не сразу.
– Ты время видел? – первым делом спрашивает он.
– Видел, – отвечает за меня Ева. Я сразу поставил на громкую связь. – Как Ника? Её ещё не пора вызволять из твоих лап?
– Зачем так подставлять? – недовольно бурчит друг, изрядно повеселив меня. – Всё нормально с ней. Спит. Фотку выслать? – ехидно уточняет.
– Вышли, – ничуть не смущается та. – И чтобы лицо было видно и во что она одета.
– Кто меня за язык дёргал? – снова бурчит он, а на заднем плане слышится шорох – это видимо Ваня встаёт и подготавливает свет, чтобы прямо сейчас сделать обещанное фото и сразу его прислать. Опасается, что Ева начнёт есть его мозг чайной ложечкой, наверное.
– Сам себя ты дёргал, дорогуша, – ехидно пропевает она, грея руки о большую кружку с горячим чаем. – Я предлагала её домой вернуть, но ты же упёрся. Как баран. Не вёл бы себя как идиот, не попал бы в такую ситуацию…
– Это всё, что вы хотели от меня? Теперь я могу продолжить спать?
– Разрешаю, – повелительным голосом говорит Ева и усмехается, услышав явственное скрежетание зубов на той стороне.
– Не завидую тебе, Егор, – напоследок произносит тот и отключается раньше, чем девушка извергнет на него весь свой праведный гнев. А она уже приготовилась.
После завершения разговора мы молча пьём чай и едим пряники с конфетами. Не знаю, о чём думает хозяйка, а я – о том, что мне мало с кем так уютно молчать. С Ири было неплохо, но она иногда утомляла своими постоянными разговорами ни о чём и обижалась, когда я предлагал побыть в тишине, насладиться ею.
Ева меня очень привлекает, несмотря на её грубость, колкость и язвительность. Разумеется, мы ещё мало знакомы, но мне уже хочется большего. Осталось понять, обоюдное между нами влечение или нет и чего действительно желает девушка. Неприятно ошибиться кому угодно. Да даже если не обоюдное, то ничего мне не мешает попробовать исправить это. Девчонка-то мне очень нравится. Ершистая такая, неприступная леди.
Препод по мировой экономике встречает меня с распростёртыми объятиями. Он очень сокрушался, когда я уезжал в Финляндию, не хотел отпускать столь «ценный экземпляр».
– Как ты можешь оставить меня с этими лодырями? На тебя вся надежда, – и после небольшой паузы печально добавляет. – Была.
Это он преувеличивал. В нашей группе много толковых ребят, которые горят экономикой. Уж не знаю, чего Семён Поликарпович так за меня уцепился. Да, я писал с ним несколько раз курсовые, выступал на конференциях, но ведь я не один такой.
– Я верил и надеялся, молодой человек, что вы одумаетесь и вернётесь на Родину, где вас так не хватало, – это были первые слова преподавателя по экономике, когда мы столкнулись перед аудиторией, где должна быть пара у Евы. – Рад, что не ошибся в вас.
– А я рад, что вы так рады моему возвращению, – говорю я. – Как жизнь, Семён Поликарпович? Как семья?
– Спасибо, Егор, всё хорошо. Младший пошёл в одиннадцатый класс, а старшего позвали работать в Новороссийск. Вот, готовится к переезду. Ты как? – и чуть погодя добавляет. – Позволь поинтересоваться, что же всё-таки заставило тебя вернуться? Ведь насколько мне известно у тебя там неплохие перспективы, – вперившись пытливым взглядом в моё лицо, будто желает по нему узнать ответ раньше, чем я отвечу словами.
Очень удачно в этот момент в коридоре появляются две девушки-подружки, обсуждающие что-то с очень кровожадным видом.
