Следом появляется другая проблема – Ника не хочет уходить и не даёт сдвинуть себя с места. Своим упрямством в данный момент она раздражает даже всё понимающую меня. Не выдержав, Ваня, пробормотав ругательства, просто подхватывает её на руки и крепко-крепко прижимает к себе. Так, что кажется, не вырваться. Вот и подруга пытается, но у неё ничего не получается, кроме как ругаться и хаотично дрыгать ногами.
– Ариведерчи, Вась! То есть Вань! Если позвоню – значит, напила-ась… – когда мы почти покидаем здание, ни с того ни с сего начинает вопить, то есть петь конечно же, Доминика, очевидно войдя во вкус. – Ариведерчи, Артём! Твои слова совсем ни о чём. Ариведерчи, Ва-ань! Иди-ка ты в ба-ань…
Хмыкаю, оценив рифму. А Рокотов не выглядит польщённым, что для него переделывают песню Юлианны Карауловой. Мне бы тоже было не до оценок, когда надо бы тащить неспокойную тяжесть и печься о её целостности и сохранности, иначе не сколько сам себя загнобишь, сколько потом девушка или, что ещё хуже, подруга тебя отмутузит. Охранник на выходе провожает парня сочувствующим взглядом. Пф, нашёлся тут мученик.
– Так, стоп! И куда это ты собрался? – грозным тоном останавливаю того, когда он подходит к своей машине и снимает её с сигнализации.
– Домой.
– К кому домой? – подбоченившись, уточняю я.
– К себе, – честно отвечает тот.
– И что же ты собрался делать? – а я не отстаю от мажора. Мне же надо понимать, кому и куда отдаю самую близкую подругу.
– Спать уложу, – теряя терпение, произносит Ваня и кидает на своего друга выразительный взгляд, словно прося угомонить меня. Ха!
– И только?
– Ева, – моего локтя касается Егор. – Всё будет прилично. Да? – быстрый, но серьёзный, даже угрожающий взгляд на Рокотова, умудрившегося за короткое время разместить сонную Нику в машине. – А завтра они поговорят и во всём разберутся.
Я молчу, попеременно глядя на двух парней, смотрящих на меня честными-пречестными глазами, и в конце концов сдаюсь.
– Если что-то пойдёт не так, хозяйство откручу и в уши засуну. Ясно?
– Кристально, – и Ваня быстро ныряет на водительское место, забыв попрощаться с другом. Возможно боится, что я передумаю и отберу у него желанную добычу.
– Какая ты у меня грозная, – усмехается этот друг, протянув свои ручонки ко мне.
– Ко мне или к тебе?
– М? – делает недалёкий вид тот, словно действительно не понимает о чём я.
– Значит, ко мне, – великодушно решаю за него и, подхватив парня под локоть, иду к его машине. – Адрес напомнить? – спрашиваю, уже сидя на пассажирском сиденье спереди и деловито рассматривая своё отражение в зеркале.
– Я помню.
Помнит он. Ну и замечательно.
Приезжаем мы слишком быстро, но у меня всё равно за короткий период времени тело расслабляется и начинает побаливать от сегодняшних физических нагрузок. Ужасное ощущение, когда не хочется шевелиться, но при этом надо куда-то добираться, или что-то делать энергозатратное. В таком состоянии даже в телефон залипать лень. Но креплюсь и стоически выхожу из машины. Ожидая, когда Егор припаркуется, постепенно прихожу в себя на холодном воздухе. Тут из парадной выходит тот самый приятель парня. Одет слишком легко для зимнего Петербурга. На его фоне даже я выгляжу основательно укутанной. В лёгкой парке без шапки, шарфа и перчаток. Ах да! У меня ещё и пуговицы расстёгнуты верхние.
Сейчас они ещё и заговорят, и тогда я замёрзну окончательно. Замёрзнув, получу отвратительное настроение. В таком случае меня не спасёт даже предвкушение о сексе и сам секс. Хоть убейся, ничего не поможет, пока я сама не успокоюсь через пару часиков. Или дней. Иногда могу так разойтись, что плохое настроение действительно может растянутся на несколько дней.
